Книга Горыныч 3.0. Тайны Рода, страница 56 – Милисса Романец, Кицунэ Миято

— Но я всё равно как-то не знаю… Все эти статусы, иерархии, так сложно для меня. Непривычно.

— А ты привыкай, — хмыкнула Добрынка. — Ты как думаешь, кому это всё принадлежит? — Она махнула вокруг.

— Как кому? Роду Сирин?

— Неверно. Род Сирин живёт под рукой князя Остромира из Рода Горынычей, удельного князя Беловодья.

— Но вроде бы какие-то земли Горынычей они ещё до Китежграда закончились, — припомнила Юля. — Наставница упомянула.

— Глупая. Это были личные земли Рода, — фыркнула Добрынка. — Небесный Клан, Горгоны, Яги, Берендеи, Китоврасы и ещё множество кланов и Родов живёт под рукой князя Остромира. Ты ещё скажи, что не знаешь, сколько всего в Беловодье удельных князей?

— Сколько? Пятьдесят? Сорок? — спросила Юля, ориентируясь на примерное количество субъектов Российской Федерации. Да и стран в той же Европе было то ли двадцать шесть, то ли около тридцати.

— Восемь, — припечатала Добрынка. — Восемь Хранителей — восемь уделов. И два из них практически за Родом Горынычей, потому что княжич Огнеслав женил сына названого, родича нашего, на царевне из Бхаратаварши, наследнице Юго-Восточного удела.

— То есть хочешь сказать, всё Беловодье вроде как всего на восемь частей поделено? — удивилась Юля. — Значит, Бармия — это тоже отдельный удел?

Добрынка кивнула.

— Хорошо тогда, — выдавила Юля из себя улыбку, пытаясь осознать. — Какие на сегодня планы? Когда мы отправляемся?

— Так только завтра в конце заурницы, — ответила сестра. — Сегодня день делать ничего нельзя, окромя как Авсень праздновать да пировать.

— Да, день равноденствия, — кивнула Юля. Об этом вчера говорили, но она хотела убедиться, что всё верно поняла и к ним это тоже относится. — Увидим, как его в Небесном клане празднуют.

Добрынка кивнула и улыбнулась.

Ожега вскочила на заре, в начале насти, торопливо умылась, вышла из комнаты, где обитала в одиночестве, и решила не будить сестёр… Утро — её время для полёта. Она любила встречать рассвет вот так — на крыльях. Вдыхая прохладный воздух и улавливая начавшие движение потоки воздуха.

Карпаты были прекрасны. И одновременно будили глухую тоску. В Карпатах всё совсем не так, как дома. А здесь они заперты на ближайшие семь лет. Им даже не дали попрощаться или испросить совета. А ещё… Посланники ни сюда, ни отсюда не долетали.

Острое зрение хищника разглядело среди каменных валунов пасущегося Модю. Тот нашёл небольшую лужицу и сосредоточенно мочил там пёрышки. Мыться в душе в комнате Ожега ему не разрешала. Модя начищал хвост и, казалось, совершенно её не замечал.

Ожега сложила крылья и камнем ринулась вниз, а потом ловко схватила задними лапами свою нахохлившуюся добычу, которая в последний момент попыталась удрапать от неё, и прижала к себе.

Модя протяжно гоготнул: «Отпусти», и Ожега сбросила его с высоты, наблюдая, как коловерша раскрыл крылья и опять нацелился на свою лужу. Она сделала круг над Змейлором, дождалась, пока Модя отвернётся, закопошится, и опять спикировала, целясь в тёмную спинку.

В этот раз коловерша был начеку и с радостно-воинственным гоготом убежал в ёлки. Ожега догоняла, аккуратно лавируя между толстых стволов, а потом вернулась в человеческую форму и прыгнула на гуся с высоты, хватая его за гузку с победным кличем.

Модя изогнул шею, как будто проверяя количество пёрышек на хвосте, а затем резко сделал поистине змеиный бросок, метясь в лицо, да ещё и «выплёвывая» из себя меч. Ожега тоже извернулась, отпрыгивая, выхватывая летящий в неё клинок прямо в воздухе, и встала в стойку.