Книга Горыныч 3.0. Тайны Рода, страница 55 – Милисса Романец, Кицунэ Миято

Снилось ей что-то такое светлое, как она летит навстречу солнцу. Стремится в синеву. Протяжно кричит стая, а она нагоняет, да не может нагнать.

Проснулась Юля со звуком колокола и, отсчитав девять ударов, поняла, что начался сваор, восход Солнца, то есть восемь тридцать утра по-человечески. Примечательно то, что ночных отсчётов времени она не слышала. Скорее всего, потому что очень крепко спала.

Дом, в котором она проснулась, оказался деревянным срубом, ноиз каких-то тонких брёвен. Или это так только внутри?

— Проснулась уже, сестрица? — к ней вошла Добрынка.

— Слушай… — замялась Юля. — Я не знаю даже, мне перед тобой как-то неудобно. Ты — моя сестра, а едешь в школу, то есть в Академию, как… ну… помощница, — она проглотила «служанка», потому что звучало это ещё обидней.

— Так я ж не кудесница и никогда ею не стану, — удивлённо протянула Добрынка. — А оборот там лишь высшие магические оборотни практикуют. Нам-то, сиринам, ничего из их наук не надобно. Взял да превратился, что там сложного, — пожала сестра плечами.

Юля вспомнила, как её привечали у Сирин и даже посадили так близко к Главе Рода, а Добрынку — где-то в конце стола. Вроде бы это было показателем статуса и расположения.

— Вчера… нас так посадили как-то неправильно… — начала она, не зная, как облечь в слова все свои мысли, которые крутились в голове. — Я хотела попросить тебя пересадить ко мне поближе, но…

Добрынка удивлённо на неё уставилась.

— Ты — кудесница, ученица жены княжича Рода знатного и влиятельного в Беловодье, от Северного Хранителя начало берущего. Сама по себе гостья дорогая, благодаря которой и Род, и весь Небесный Клан… — Добрынка замялась, а Юля эту заминку расценила как поиск синонимов к «что-то с этого поимеют». — Получат в должники княгинь Горынычей. Что уже немало. То, что с Родом Сирин вы родичи дальние, так и больше к ним будет долг. Через них всё решается. Поэтому и привечали тебя. К тому же с высшими магическими оборотнями из знатных учиться будешь, так и, может, жениха себе найдёшь богатого да влиятельного, а про родственников добром вспомнишь, если случится что. Я же — не оборотень ещё, дитём до оборота своего считаюсь. За стол взрослый пустили, приветили, имя спросили — уже почёт.

— О… — моргнула Юля, осознав, что ничегошеньки в клановых иерархиях не смыслит и лезть в чужой монастырь точно не следует.

— Значит… Ты не против со мной в Змейлор отправиться и быть… помощницей? — Она не произнесла «фамильяр», но это первое, что в голову пришло, когда наставница Алёна про Добрынку и её превращения сказала. Служанка-почтальон-фамильяр.

Добрынка чуть нахмурилась.

— Чего бы мне против быть? Если ты замуж выйдешь за кого из этой Академии, так и может для меня кто найдётся. К тому же будут мне признательныкняжны что старшие, что младшие, а они добрых дел не забывают и щедро благодарят. К тому же помогать мне не чужому люду, а, почитай, сестре родной, роднее не бывает.

Юля выдохнула, подумав, что какое же у них всё-таки разное с сестрой воспитание. Та воспитана в какой-то мере «удобной», чётко «по заветам предков». И это несмотря на то, что вроде переходный возраст быть должен, с капризами и сильными перепадами настроения. Или когда не перед кем «выделываться» и стремишься к выживанию и как можно лучше в жизни устроится — не до выделывания?