Книга Мятежник, страница 73 – Вита Марли

— Нет.

— Тогда пусть слово «паук» станет сигнальным огнём в нашей любовной битве.

— Ладно, — проговорила я в ответ, нежно прикусив его за ухо. Сегодня во мне проснулось игривое желание кусаться. — Что для тебя под запретом? Чего я не должна делать ни в коем случае?

— Завязывать глаза.

— А руки?

Он сложил их в замок и протянул мне.

— Вяжи.

От его готовности я стушевалась. Занервничала.

Собиралась с духом несколько мгновений. Затем расплела свою косу, достала ленту, взъерошила волосы. Ткань, обычно используемая для украшения, сейчас превратилась в инструмент подчинения.

— Сделаю бантик, — завела руки эльфа ему за спину и аккуратно, но твердо, обернула запястья. — Чтобы ты мог освободиться в любой момент.

Эолис потёрся носом о мне щёку, спокойно дожидаясь манипуляций. Закончив, я опустила руки на его плечи. Сильные прекрасные плечи с мелкими штрихами шрамов.

Дроу покрутил запястьями, приосанился.

— Ты прочитала книгу, моя королева? Теперь хочешь, чтобы я сопротивлялся тебе?

Слава высшим силам, он понял мой замысел.

— Да, мой Эолис, мы будем играть в насилие. Если ты не возражаешь, если это не слишком для тебя… Если не чересчур…

— Нет, моя Гвилисс. Насилие неприятный термин, к нам с тобой не относящийся. Просто потаённая фантазия, которую мы опробуем. Не беспокойся, я рад. Твой каприз для меня — высший приоритет. Вон там, — кивнул на кувшин, — яблочный сидр. Налей в пустой фиал. По цвету он напоминает зелье для мужской силы. А какое изнасилование без возбуждающего зелья, ммм? Тебе придётся сперва разжать мне зубы. Только, пожалуйста, не используй для этих целей нож.

Так легко, прямо и открыто он говорил об этом!

Я хотела всего лишь связать, поиграть, подразнить, но истинное предложениебыло произнесено само собой. Он догадался, потому что сам вручил мне в руки знание.

Возбуждение нарастало. Эолис был так спокоен, так уверен, что это передавалось и мне.

— Тогда сопротивляйся, милый, — прошептала я, впиваясь пальцами в его плечи. — Борись. Докажи, что ты воин, а не пустая марионетка в моих руках.

Но, не удержавшись, добавила, чтобы успокоить его и себя:

— Только не забывай при этом, что я люблю тебя.

Эолис

Потребовалось несколько мгновений, чтобы он оправился от щемящего душу признания. Эта восхитительная женщина любила его. Любила! Эолис рассыплется в признаниях, ляжет к её ногам и обовьёт их, как змей, преданный хозяйке. Но потом. Позже.

Сперва горько-сладкая прелюдия, сопротивление женщине, которой на самом деле он хотел отдаться.

Извращенец? Да, пожалуй так. Эолис с юности мечтал оказаться беспомощным в руках любимой. Не властной садистки, не прожжёной стервы, не закоренелой мучительницы — любимой.

Он с детства был воспитан на книгах и сказках, где возлюбленная имела власть. Он, мятежник и бунтарь, был не согласен с законом, но в тайне мечтал о подчинении. Вырос сильным, смелым, свободолюбивым, но безумно противоречивым в любви. Таков был он — Эолис, командир подпольного движения.

Дроу не стал бороться с путами, ибо они были слабы и недостаточно сладко впивались в запястья. Зато тонкие пальчики грубо и властно схватили его за челюсть. Так, что возбуждение мигом прострелило пах.

— Выпьешь добровольно или помочь? — Гвилисс, лучезарный цветок, была старательна в своём лицедействе. Она поднесла фиал с яблочным сидром к его губам и фруктовый чуть кислый запах тут же ударил в нос.