Книга Мятежник, страница 46 – Вита Марли

— Тебе пора? — спросил Илай, смущенно переминаясь с ноги на ногу. — Нам очень нужен взгляд со стороны и, возможно, ты могла бы… высказать мнение.

— Ох, если оно вам поможет… — проблеяла я невнятно.

— Ты видела когда-нибудь вольмондские танцы? — Илай нетерпеливо прервал меня.

— Видела. Один раз. На приёме у канцлера.

Парни переглянулись, в их глазах читалось воодушевление.

— О, это прекрасно! — эльф всплеснул руками. — Нужна правдивая оценка насколько наше исполнение хуже или лучше того, что ты видела. Но только честно, — грозно нахмурился дроу. — Нам нужна не лесть, а мнение. Искреннее.

Цвет радужки у парня был золотистым. Илай не унаследовал фиалковых глаз и не имел с Эолисом никакого сходства. Черты его лица были мягче, добрее. Ласковее. Как у котёнка.

— Х-хорошо, — я неуверенно пожала плечами, надеясь, что не получу нагоняй.

Илай и его товарищи расступились, освобождая пространство в центре площадки, развернулись лицом друг к другу, и тихий стук барабанов наполнил воздух.

Я совсем забыла, что танцы у вольмондцев наполнены эротизмом. Это часть их культуры — трясти поджарыми животами и плечами рисовать волны. Артисты даже не задумывались о том, насколько откровенно смотрелись их движения, они думали о танцевальных связках и изъяснялись своими терминами. Тряску, так впечатлившую меня ещё у канцлера, они называли «шиими».

Их шиими был везде. Сливался воедино с барабанной дробью и вибрировал в такт. В их танце читалась история, полная страсти и тоски, силы и уязвимости. Их гордость и их боль. Они превосходно владели телами, словно совсем не прилагая усилий.

Особенно старался Илай. Как будто ему по статусу было положено — стать лучшим среди мятежников.

Когда выступлениеподошло к концу, парни замерли и в напряженных позах ожидали моей оценки.

— Это было… прекрасно, — дипломатично подытожила я. — Вы вкладываете душу.

Илай облегченно выдохнул, на лицах его товарищей расцвели улыбки.

— Но, — окончательный вердикт был ещё не озвучен и парни снова напряглись, — на мой взгляд, у вас вышло не лучше и не хуже. Получилось — неотличимо. Если каждому из вас закрыть лицо маской, я не смогу понять, кто передо мной. Парни из лагеря или артисты канцлера.

— Досадно, — улыбки тут же увяли. — Нужно лучше. Ярче. Иначе — нет смысла.

Спрашивать «зачем» — бесполезно. Мятежникам танцы были необходимы, а для чего — это было не моё дело. Жизнь в подземелье учила меня не совать нос и не задавать лишних вопросов.

— Тогда можно добавить то, чего ни у кого нет, — предложила я. — Например, заткнуть за пояс тонкий шёлковый платок так, чтобы один конец его почти касался пола. При ударах бёдрами, он будет красиво подлетать. — Слушая меня, парни задумчиво кивали, как будто я была их учителем и высветляла недочёты. — Или взять в руки какой-нибудь атрибут. Совместить танец и умение держать оружие. На тренировках я видела, как воины вращали двумя мечами одновременно. Как на счёт этого трюка вместе с вашим шиими?

— Мечи, — сказал один из парней. — Идея хорошая, но, скорее всего, неосуществимая.

— А если без боевой заточки? — предложил другой.

— Всё равно, — покачал головой первый. — Рисково.

Илай не слушал их споров, погружённый в себя, о чём-то размышлял.

— Ты умеешь? — спросил он.

— Что? — удивилась я. — Мечом махать?