Книга Невеста дракона. Роза и пепел, страница 78 – Ольга Ломтева

По пути в кабинет, мне встретилась Мадлен Хартин — одна из участниц, что считалась фавориткой отбора. Не хочется думать плохо о других, но после сегодняшней ночи все, кроме Светы, стали для меня серыми и неинтересными. Мне хотелось вернуться в малахитовые покои, обнять мою иномирянку и не выходить из спальни неделю-другую. Мечта вполне исполнима, если удастся разобраться со сделкой…

Мадлен задала пару совершенно бессмысленных вопроса о погоде. Я коротко ответил и собрался учтиво распрощаться, как она спросила:

— Ничей цветок не пострадал, ваша светлость?

Конечно, она имела ввиду те цветы, которые должны были прорости в горшках за ночь. Но я-то подумал о другом и помрачнел, мысленно обвинив драконицу в злословии.

— О, неужели все пропало? — ужаснулась Мадлен.

— Да.

— И как же быть? — она хлопала лестницами и, глядя на мои губы, ждала ответа.

— Посадите новые сегодня днем, — об этом я уже подумал. Осталось известить распорядителя. — Каждой из вас я даже горшок подержу.

— Как это изобретательно, — Мадлен хвалила, но искренностиникакой в этом не было. Я её князь, подданные должны так говорить.

Оставив её, направился в башню. Время раннее, хотелось подарить себе час-другой сна и только потом погрузиться с головой в дела. Крылья тянули меня на террасу малахитовых покоев, и я не удержался, чтобы не взглянуть на Свету. Узнать, как она себя чувствует. Прекрасная невеста все еще спала. Шелковистые локоны разметались по подушкам, а чувственный рот слегка приоткрыт. Так и хотелось прильнуть к ним, вновь ощутить мягкость. Зарыться пальцам в темно-русые волосы. Но тревожить её не стал. Вернулся к себе и забылся сном, приказав слуге разбудить меня через час.

Проснувшись, я еще долго лежала в кровати. Смотрела как через высокие арочные окна в спальню пробивается свет и стискивала одну из подушек. Все мысли крутились вокруг прошедшей ночи. Воспоминания о поцелуях и ласках были столь яркими, что я будто бы переживала их заново.

Тело трепетало от призрачных прикосновений. Рот непроизвольно приоткрывался, и воображение рисовало, как его губы прижимаются к моим, как сплетаются наши языки. Сердцебиение учащалось. Под кожей разливался тягучий жар, от которого она становилась чрезмерно чувствительной.

Я утопала в мире грез и не хотела выбираться. Не хотела прерываться, раз за разом проматывая нашу ночь вновь и вновь. Все проблемы ушли на задний план, всё беспокойство улетучилось.

Подробности нашего приключения в сокровищнице таяли, как мороженое в жаркий день. Мне хорошо запомнилась несчастная одинокая виверна, что всю жизнь жила в полумраке подземелья. Было ужасно жаль её. Я надеялась, что ничего плохого с ней не сделали. А еще в памяти отпечатались горшки с цветками и то, как Киран топтал и жег их. Он делал это с такой жестокостью, будто бы ненавидел все живое. Его гнев был понятен. Меня саму кольнуло чувство несправедливости. Однако, никакого удовольствия от вида уничтоженных цветков я не получила.

Иша два или три раза заглядывала в комнату, чтобы проверить проснулась я или нет. Я же притворялась спящей, не желая прерывать то маленькое счастье, которое окутало все мое существо. Мне казалось, что разговор, даже слово, быстро развеет ту шелковую атмосферу, что царила у меня на душе.