Книга Эридон. Игры судьбы, страница 344 – Савушка

Теперь предстояло деликатно объяснить это ей самой. Желательно – не получив по лицу. Хотя, если честно, я бы предпочёл по лицу, чем её молчание. Я усмехнулся, вспомнив, как она смотрела на меня в академии, когда всё только начиналось: вспышки в глазах, злость,презрение, интерес.

Болван, как я сразу не понял, кто она?

Но как только узнал, всё стало на свои места. Все мои попытки забыть, отпустить, убедить себя, что всё в прошлом, были обречены на провал с самого начала.

Я откинулся в кресле, взгляд упал на потолочные розетки, и мысль закрутилась сама собой: как сказать ей? Как преподнести правду о том, что она связана со мной не просто судьбой, а кое-чем куда более древним и сильным? Придумать слова, которые не вызовут настоящий пожар, – задача не из лёгких. С её темпераментом она, скорее всего, сначала что-нибудь швырнёт. Потом, может быть, подумает, и обязательно сожжёт.

…Тогда в зале, когда дыхание Астарты прервалось, мое сердце застыло. И лишь когда я вновь услышал её вдох, оно дернулось в груди, как птица, вырвавшаяся из ловушки. Элдарион тогда посмотрел на неё, провел рукой над телом и удовлетворённо кивнул:

– Она вернулась. Ей нужно время восстановиться.

Мы ждали два долгих дня…

За это время я успел многое, в том числе набить морду Андрасу. Когда страх за неё отступил, пришла злость на этого мрачного демона, который столько месяцев водил меня за нос: знал, кто она, и молчал. А я как последний дурак слушал его фразы про то, что «выбор сделан», что «уже поздно»…

Он столько раз он давал мне понять, что я не имею права даже думать об Астрид, зная, что она – Астарта!

Сколько раз он мог сказать мне правду! Сколько раз стоял рядом, наблюдая, как я рвусь на части, пытаюсь понять, почему тянет к ней, как к родной, а она будто мираж… И молчал. Да, он служит правящей семье.

Но это не значит, что мне стало легче.

Поэтому мы сошлись в битве не на словах, а на кулаках. Без магии, без титулов – только физическая сила, ловкость, натренированность тел. И наша злость друг на друга. У меня трещал нос, у него – скулы. Зубы на месте, но кровь была повсюду. И только потом, сидя на полу, прислонившись к стенам, мы впервые за пятнадцать лет поговорили.

Почти как прежде, почти как друзья.

Элдарион покинул Драэль-Мор на следующий день, отправился в Милдэвэй: народ нужно было успокоить, зал – восстановить. Перед уходом он потребовал:

– Сообщишь, как только она очнётся. Лично.

И вот теперь я стоял у зеркала, активируя связь. Кристаллы мигнули светом: лицо Элдариона появилось в серебрянойглади.

– Очнулась? – без всякого приветствия коротко спросил он.

– Да. Жива. Зла. Всё, как ты любишь. Сдаётся мне, она сейчас размышляет, сжечь ли весь этаж или только половину.

Он улыбнулся и кивнул:

– Держись, друг. И удачи.

Я сделал прощальный жест, и зеркало померкло.

И тут меня накрыло потоком: волнением, злостью, смущением, вспышками раздражения. Мгновенно накрывшая её буря чувств захлестнула и меня – через связь.

Она поняла, где находится. Прекрасно.

Я пошел к двери. До её покоев от моих – два поворота. Поднимаясь по небольшой лестнице, я заметил, как из коридора метнулся знакомый силуэт друга. Он почти бежал, будто хотел поскорее оказаться подальше. Завидев меня, театрально замахал руками:

– Только не говори, что идёшь к ней. Я слишком молод, чтобы погибнуть под руинами.