Книга Эридон. Игры судьбы, страница 147 – Савушка

– «Астарта, – голос отца мгновенно изменился, став снова серьезным. – У тебя точно всё хорошо?»

И в этом вопросе я услышала всё, что хотел скрыть от меня отец: страх, подозрение, тревога, желание защитить и понимание, что ребёнок уже вырос и теперь его не так просто защитить от мира.

– «Чесночное», – улыбаясь, ответила я своим излюбленным детским словечком.

С раннего детства я не любила врать близким. Но признаваться в шалостях тоже не хотела. Поэтому заменяла «честное слово» на «чесночное». Это означало: я не скажу правду, но и лгать не стану. Со временем родители разгадали значение этого слова, но не возражали. Для нас это стало особым семейным секретом.

– «Хорошо, – вздохнув, согласился отец, после чего я почувствовала, что связь ослабевает. – Помни, Астарта, тебя всегда ждут дома».

Последние слова прозвучали на грани слышимости, словно эхом из глубины. Связь оборвалась.

Я осталась стоять, невидяще глядя вперёд, изо всех сил сдерживая… и всё-таки не удержав непрошеные слёзы. От тихой светлой радости. От осознания, что, несмотря на всё, у меня есть дом. Есть место, куда можно вернуться.

Вопреки всем глупостям, которые пишут о демонах в книгах, семья для нас важнее всего. И я никому не позволю ей навредить.

Астрид Веленская

Вернувшись в дом, я вспомнила о молоке и направилась на кухню. И – о, сюрприз! – обнаружила там Андраса, неторопливо попивающего кофе.

Кухня была очень уютной: несмотря на скромное убранство и небольшое пространство, атмосфера навевала что-то тёплое и почти домашнее. Возможно, дело в белоснежных ажурных занавесочках на окнах, явно ручной работы. Или в глиняных горшках с цветами, расставленных у стены. А может, в ворсистом ковре у мягкого кресла… или в аромате свежеиспечённого хлеба, который будто впитался в само дерево…

Но, пожалуй, всё дело в хозяйке. Недаром говорят: дом без хозяйки – как дракон без сокровищ. Каким бы большим и красивым дом ни был, без правильной руки туда не захочется возвращаться.

Когда-то и я мечтала о своём уютном гнёздышке, куда хотелось бы приходить, сбрасывая с плеч тревоги. А теперь такие места вызывают раздражение. Как напоминание о несбывшемся.

– Андрас, а не пора ли нам поблагодарить гостеприимную мадам Хольм и честь знать? – начала я, крутя в руках гипсовую фигурку волка, схваченную с настенной полки.

Демон будто нехотя поднял на меня глаза, и на его лице было написано: «Ты точно кому нужно вопрос задала?»

– Астрид, я хоть сейчас. Но ты же знаешь, кто у нас тут командир, – улыбнулся он, уткнувшись в кружку.

– Самовольный захват власти не обязывает подчиняться, – парировала я.

– Тогда у нас есть два пути: принять или уйти, – процитировал Андрас строку из известной эле́гии^[23].

– О нет, мой друг, – поставив фигурку на место, я в два шага очутилась у стола. – Пути есть три: мы можем всех их провести.

Демон приподнял бровь, не отрывая взгляда от тёмной поверхности кофе.

– Даже не знаю, что удивляет больше: что ты вспомнила цитату банды Стального Глаза или что уже третий раз называешь меня другом, – загадочная улыбка стала завершением его фразы.

– Я бы на твоём месте так не улыбалась, оба варианта не сулят тебе ничего хорошего, – фыркнула я, скорчив гримасу.

Терпеть не могу, когда меня ловят на слове.

– Правда, чудесно, что ты не на моём месте? – бессовестная улыбка стала ещё шире, а руки демон и вовсе закинул за голову, сцепив пальцы в замок.