Книга Эридон. Игры судьбы, страница 140 – Савушка

И ответ она знала. Но ей нужно его услышать.

Астрид сидела, то заплетая, то расплетая косу – старая привычка, о которой я знал по рассказам Ареса ещё с тех времён, когда всё было иначе: до войны, до крови, до утрат. И ещё она часто закусывала губы, когда нервничала. Или грызла то, что найдется под рукой.

– Мне запретили, – вздохнул я. – Повелитель был убит горем, но ты же знаешь, что любое горе у него преобразовывается в ярость. Сразу после воронки памяти^[22] он отослал меня в Скалы. И если честно… тогда я мечтал только о собственной смерти.

После слов о Скалах тело Астрид напряглось. Пальцы, перебирающие локоны, замерли. Она подняла наменя глаза – в них застыло изумление, за которым пришла догадка.

– Тебя отослали в Скалы?! Но если отец просмотрел воспоминания, то должен был увидеть, что… – она запнулась.

Тень понимания отразилась на её лице.

– У Арса было видение?

Я кивнул.

– Он не простил тебе, что ты не доложил о даре наследника, – сказала она уже не мне, а себе, больше констатируя, чем спрашивая.

– И это тоже, – коротко подтвердил я.

Некоторое время мы молчали, думая каждый о своем.

– Знаешь, – она провела пальцем по полу, – если бы я знала всю правду, мне бы было легче. Сначала больнее, да. Очень сложно принять, что твой брат сам пошёл на смерть, – её голос стал тише. – Но Арес никогда и ничего не делал просто так. Если он на это пошел, значит, на кону стояло нечто хуже собственной гибели…

– Арес был, – даже теперь, спустя столько лет, слово «был» отдавалось глухой болью внутри, – мудр не по годам. Вся Долина знала, что с его правлением всё изменится к лучшему.

– А без него наша жизнь превратилась в сущий мрак.

Дверь распахнулась без стука.

На пороге стоял Рианс, с которого капала вода. Он был мокрый до нитки, словно только что вылез из реки. Его глаза вспыхнули холодной яростью, когда взгляд упал на нас. Ручка двери, которую он продолжал держать, жалобно скрипнула. А потом раздался звук ломающегося металла. Стоило ему убрать руку, как мы увидели смятый кусок железа.

И тогда до меня дошло.

Я сижу на полу, обнимая прижавшуюся ко мне Астрид. Она растрёпана, губы красные и припухшие от постоянных кусаний. Только с глаз исчезла краснота, бледность уступила место румянцу – кровь работает, восстанавливая её быстрее, чем мы могли бы надеяться.

Но выглядит всё… совсем не так, как было. И как теперь донести до взбешённого Рианса, что всё это – не то, о чём он подумал? Если бы я оказался на его месте, тоже бы не поверил.

Хотя… может, оно и к лучшему?…

– Да у вас тут идиллия, – проговорил он холодно.

Астрид поднялась, слегка пошатнувшись. Я молча подхватил её под локоть, помогая добраться до кровати.

– Тебе всё же стоит отдохнуть, – тихо напомнил я.

– А вы чем займётесь? – спросила она, с размаху плюхаясь на кровать. – Пойдёте друг другу морды бить? – вопрос прозвучал нарочито весело.

Дверь с грохотом закрылась и уже оттуда раздалось:

– Андрас, разговор есть.

Астрид молча накрылась одеялом с головой. Демонстративно, как будто говорила: «Я тут ни при чём. Делайте что хотите, только не трогайте меня».

Убедившись, что охранные тени заняли позиции, я вышел из комнаты.

Рианс Либери

Впервые мне было так тяжело удерживать зверя.

Он метался, рычал, царапал изнутри, требуя выпустить его, чтобы разорвать мрачного в клочья. Удерживала одна мысль: он дорог ей. Этого оказалось достаточно, чтобы не сорваться. Почти.