Книга Грех в твоей крови, страница 147 – Дана Мюллер-Браун

– А что потом? Вьюнок тайком летала к тебе и все рассказывала?

Я не плачу, но чувствую себя так, будто вот-вот польются слезы.

– Нет, ей не нужно было этого делать. У меня связь со всеми квири.

– Что?

У меня перехватывает дыхание. Это означает, что он узнавал обо всем, буквально обо всем, что я чувствовала и переживала, пока онабыла у меня на коже. Даже… о том, чем мы занимались с Лираном.

Он слышит отдаленное конское ржание, и лицо у него становится очень серьезным. Он делает шаг вперед и хватает меня за плечи.

– Пойдем с нами!

– Нет!

– Это глупо и безрассудно! – кричит он, оглядываясь почти в панике. – Они сломают тебя, Навиен.

– Нет! – снова возражаю я.

Он хватает меня за руку, но потом медленно отпускает.

– Через неделю, на свадьбе, они все будут отвлечены. Я буду тебя ждать. Там, где ты спасла Вьюнка.

Он снова оглядывается. Затем в последний раз пристально смотрит на меня. Зеленый цвет в его глазах словно движется. Переливается.

– Уходим! – кричит он и мощными движениями крыльев взмывает ввысь.

Позади я слышу проклятия Миела и смотрю вслед архангелу. Почему он просто не похитил меня? Да, я умею драться. Но он сильнее, и их было много. Почему он оставил меня здесь?

– Все в порядке?

Миел подходит ко мне.

Я киваю.

– Он разговаривал с тобой?

Я отрицательно мотаю головой. Сама не знаю почему. Но только я собираюсь рассказать ему правду, как из леса навстречу нам выезжают четыре всадника. У меня перехватывает дыхание. Это охранники Лирана. Он наверняка послал их, чтобы князья не нашли меня первыми и не предпочли самосуд законам его княжества.

– Герой, тебя обвиняют в тяжком преступлении, – говорит старший из мужчин, слезает с коня и достает меч. – Наказание за это – казнь.

Меня начинает бить дрожь. Миел выжидающе на меня смотрит, а стражник подходит ближе и поднимает меч. Я не хочу умирать. Не так. При этом я вдруг начинаю бояться, что навсегда окажусь на службе у Лирана. Но действительно ли это будет так отличаться от моего прежнего существования? Да, за последние несколько недель я узнала другую жизнь. Хотя, как оказалось, все это время я опять была просто орудием в чужих руках.

– Я ссылаюсь на статью четырнадцать, – произношу я, но губы словно не принадлежат мне. Однако другого выбора у меня сейчас нет.

– Тогда ты арестована и будешь передана князю, чтобы он мог принять решение, – отвечает охранник, хватает меня и грубо связывает мне руки за спиной.

– Не могли бы вы… – гневно начинает Миел, но останавливается, когда мужчина смотрит на него.

– Тебя ждут в замке, Миел, – говорит он, как отец, упрекающий ребенка.

– Не волнуйся, – шепчет мне Миел. – Я приду к тебе, как только смогу.

Вдругя получаю удар по затылку, от которого все вокруг заволакивает тьмой.

* * *

Когда тьма медленно отступает и я открываю глаза, я уже не в лесу, а… на грязном полу подземелья.

Где-то рядом проносятся голоса и медленно складываются в слова. Слова эти произносят знакомые мне люди.

– Почему она не просыпается? – Голос Авиелл звучит недовольно, и я сразу закрываю глаза.

– Охранники ее избили.

– Ты хочешь сказать, что они избили ее, когда она была без сознания?

– Ну, они имеют право так поступать.

Это отвечает Лиран, и сердце у меня горит от его слов.

– Я пытался с этим бороться, но, когда герой попадает в немилость, люди требуют, чтобы им дали возможность его наказать.