Книга Грех в твоей крови, страница 138 – Дана Мюллер-Браун

Он поднимает подбородок, отчего выглядит надменно, а я смотрю вниз на свой кинжал, направленный на его селезенку. Но он… у него больше нет клинка.

Он растаял. Миел растопил его своей силой.

Я с опозданием понимаю, что чувствую запах серы, и снова поднимаю глаза.

– Хочешь сказать еще что-нибудь? Мне очень понравилась эта игра. В тебе чувствовался потрясающий азарт.

Я дышу.

– Ты не собиралась ничему у меня учиться. Ты хотела продемонстрировать превосходство. Это никогда не заканчивается хорошо. Пусть это послужит тебе уроком.

Я сглатываю, стараясь не сгореть от стыда.

– У меня был хороший учитель, так что ты прав. Я не стремилась узнать что-то новое, – признаю я.

Шева самодовольно похлопывает себя по плечу.

– Но я хотела тебе кое-что показать.

Я подхожу к нему. Так близко, что чувствую его дыхание на своей коже. Один из его локонов щекочет мой висок. А потом я касаюсь его губ своими и одновременно хватаюсь за его меч. Через несколько секунд я взмахиваю им и наношу удар. Но, как и он, останавливаюсь перед его шеей.

– Когда ты сталкиваешься с превосходящим по силам противником, используй его слабость.

Когда я смотрю на Шеву, он гордо кивает мне.

– Именно так ты поступила с Лакросом, не так ли? – вмешивается Густа.

Я опускаю меч и прижимаю руку к ране на животе. Это тоже могло бы позабавить Миела, потому что в одной из прочитанных книгглавная героиня давно бы вылечилась и снова начала бы сражаться.

– Да, так и было, – признаюсь я без стыда.

– Это было умно и смело.

– Раздеться было смело?

– Что-что ты сделала? – В голосе Миела внезапно слышится гнев. Я скорее ожидала, что он спросит, почему он всегда пропускает такие интересные представления. Но Миел выглядит серьезно, и, похоже, ему мой поступок совсем не нравится. Какое счастье, что я не должна перед ним отчитываться.

– Я показала Лакросу грудь, чтобы он меня не убил, и благодаря этому выиграла битву, – объясняю я спокойно.

Джиа начинает смеяться. Но это одобрительный смех.

– Тебе это кажется смешным? – обрывает ее Миел.

Джиа мгновенно замолкает и качает головой.

Я моргаю.

– Что ты имеешь в виду, Миел?

– Ах ты, черт, он разозлился.

Я шикаю на Вьюнка.

– Что я имею в виду? То, что я не нахожу забавным, что ты раздеваешься перед мужчиной, чей смертный грех – сладострастие! – Голос у него срывается.

– Миел… – Я хочу возразить, что это его не касается, но вижу выражение его лица и не решаюсь. За его презрительным обращением скрываются настоящие гнев и горечь. Но я же не его собственность. – Я могу раздеваться перед кем хочу, ни перед кем не оправдываясь. Не могу поверить, что мне снова приходится кому-то это объяснять.

– Пока все не зайдет слишком далеко и тебе не придется звать на помощь.

Я открываю рот.

– Что?

Это звучит так, будто если такой человек, как Лакрос, меня изнасилует, я буду сама виновата.

– Я не приглашала его продолжить.

– Ах, – смеется Миел.

Густа подходит к нему.

– А Лиран? Его ты приглашала? Или ты хотела, чтобы он сам понял, чего ты хочешь?

– Миел, ты же не это имел в виду, – пытается успокоить его Густа, но Миел отталкивает его:

– Не смей прикасаться ко мне, Густа.

И Густа… подчиняется. Повинуется ему так же, как все они. Всегда.

– Ты что, их вождь? – спрашиваю я с усмешкой. Хотя мне не смешно.

Миел наклоняет голову.

– Прости, лженаследница, я еще не представился. Меня называют князем подземного мира.