Книга Грех в твоей крови, страница 136 – Дана Мюллер-Браун

– Я искупаюсь сам, а потом приду в лагерь, чтобы смазать тебе раны.

Я киваю и, прежде чем уйти, снова оборачиваюсь и целую его в лоб.

– Спасибо, Миел.

Оказавшись на берегу, я надеваю темныесвободные брюки, у которых, к счастью, на бедрах есть застежки, и мне удается затянуть их на талии.

Я иду босиком обратно в лагерь, задевая по дороге несколько кустов и веток, потому что продолжаю пошатываться. Когда я прихожу, Джиа смотрит на меня с презрением.

Я надеюсь, она не будет устраивать разборки. Однако, когда я собираюсь сесть, она подходит ко мне.

– Что все это значит?

– Что именно? – тихо спрашиваю я, жалея, что ранена. Я бы с удовольствием с ней подралась. Пожалуй, мне хочется этого с первой секунды знакомства.

– Из-за тебя мы должны останавливаться, почему? Потому что мадам почувствовала себя грязной? Или ты просто хотела уединиться с Миелом у озера?

На несколько секунд я закрываю глаза и глубоко дышу. Однако в последнее время этот способ овладения собой срабатывает не всегда.

– Извини, что меня ранили кинжалом и мечом, Джиа. Я правда очень сожалею, – выдавливаю я.

Она фыркает.

– Речь не об этом.

– Нет, дело именно в этом! – ору я на нее. Но это все равно звучит как-то жалко. Я смотрю на остальных, которые стоят позади нее и с интересом за нами наблюдают.

За исключением Шевы, все выглядят так, будто разделяют мнение Джиа.

– Дело не в твоей травме, а в том, что ты хочешь, чтобы все делали то, что тебе нужно.

– Это неправда, – отвечаю я, поморщившись.

– Ах, вот как? Нам нельзя останавливаться, герой. Мы должны двигаться дальше, потому что на карту поставлена не только твоя жизнь. Но тебе все равно, не так ли? Важнее, что ты хочешь искупаться наедине с Миелом. Один день – с князем, другой – с его изгнанным братом.

– Я ранена, и я не хотела…

– Так это была идея Миела? Ты действительно хочешь нас в этом уверить?

Я дотрагиваюсь до виска. Она говорит слишком громко и слишком много. Я с трудом могу сосредоточиться.

– Джиа, перестань, она ранена, и ей нужен отдых, – вмешивается Шева.

– Это не оправдание! Она ехала на этой чертовой лошади. Если с Миелом из-за нее что-нибудь случится, то…

– Я описалась! – шепчу я так, чтобы услышала только она. Глаза Джиа испуганно расширяются. – Я описала себя, седло и Миела и даже не заметила этого.

Я чувствую, как по щекам у меня текут слезы.

– Для тебя это достаточная причина, чтобы Миел остановился?

Я всхлипываю, хотя мне очень хочется произнести эти слова твердым голосом.

К нам подходит Миел.

– Как здесь оживленно, –заявляет он, а я бросаю взгляд на его обнаженный торс. Но быстро опять поворачиваюсь к Джиа, которая продолжает в замешательстве на меня смотреть. Губы у нее дрожат.

– Прости, – выдавливает она, будто против воли. Странно наблюдать, как у нее это выходит – она вот-вот взорвется от усилий.

– Не стоит, – слабо выдыхаю я. – Я тебя очень хорошо понимаю. И, вероятно, отреагировала бы так же.

Я пожимаю плечами.

– Кто мог предположить, что взрослый, обученный сражаться герой наделает в штаны.

Теперь мне все равно, что все об этом узнают, поэтому я произношу это уже не шепотом. Все уже случилось, что теперь стыдиться.

Шева смеется первым. Но не надо мной. Он смеется вместе со мной. Остальные подхватывают, и я им за это благодарна. Даже Аметист с братом хихикают. Но на этот раз над ситуацией. Вместе со мной.