Книга Безжалостные клятвы, страница 83 – Ребекка Росс

– Вы все целы? – настойчиво спросила она, торопливо вставая. – Киган рассказала, что вы приехали в Хоукшир… а меня заверяли, что не поедете дальше Уинтропа!

Но в словах ее не было возмущения, только облегчение. Марисоль обняла сразу всех троих, собрав их в кучу, как курица цыплят под своими крыльями.

– Мы целы, – заверила Айрис, ненароком встретившись с пронзительным взглядом Киган поверх плеча Марисоль.

Бригадир встала из-за стола, но по-прежнему молчала.

Марисоль резко развернулась. Глаза ее горели.

– Киган, ты сказала, что они едут. Ты говорила, что они в безопасности.

Люси поставила на плиту чайник, но взгляд ее метался туда-сюда, все подмечая.

– Мы же договорились, – спокойно произнесла Киган. Если Марисоль была огнем, то она – водой. – Что случилось?

– Шина лопнула, – ответил Тобиас. – Мы смогли вовремя починить колесо, но солдаты Дакра нас заметили.

Он бросил взгляд на Айрис, не зная, что еще сказать.

От Киган это не укрылось.

– Айрис? – надавила бригадир.

Айрис щелкнула пальцами.

– Дакр спустил на нас гончих.

В кухне воцарилась убийственная тишина. Даже птицы не пели на заднем дворе.

Марисоль приложила руку к горлу, будто чтобы сдержать бешено бьющийся пульс, и наконец вымолвила:

– Гончие? За вами гнались гончие?

– Бексли обогнал их на родстере, – заявила Этти. Она стояла плечом к плечу с Тобиасом, и их пальцы почти соприкасались. – Вмятины и грязь на автомобиле могут это доказать.

– На автомобиле не должно быть ни вмятин, ни грязи, – сказала Марисоль, раскрасневшись. – Не должно быть никаких гончих, эйтралов и бомб. Вы должны быть детьми, молодыми людьми, взрослыми, которые могут мечтать, любить и жить без всех этих… ужасов.

В кухне снова повисла тишина. Ветерок шевелил занавески на открытом окне – ненавязчивое напоминание о постоянстве. Солнце продолжит восходить и садиться, луна будет неизменно растии убывать, времена года – наступать и сменяться, а война будет бушевать до тех пор, пока один из богов или оба не упокоятся в могиле.

Напряжение наконец лопнуло, когда зашипел чайник.

– Мари, – мягко прошептала Киган.

Марисоль вздохнула, но на ее лице отразилось отчаяние, как будто в нее попала стрела и она не знала, как ее вытащить. Айрис ее понимала, потому что чувствовала то же самое – тяжелую страшную печаль, но слова не шли с ее языка. Она проглотила их и сказала себе, что потом их все напечатает. Когда стемнеет. Когда она окажется наедине с клавиатурой и чистым листом бумаги, ждущим, когда она раскрасит его чернилами.

– Садитесь за стол, – пригласила Марисоль. – Я знаю, что не могу обеспечить вам безопасность или защитить в разгар войны. Но пока что позвольте вас накормить. Наверное, вы страшно проголодались.

* * *

Выпив идеально заваренный чай Люси и съев сэндвич с ветчиной и горчицей от Марисоль, Айрис ушла с пишущей машинкой в прачечную.

Странно было снова оказаться здесь. Заходящее солнце золотило окно, белье висело на веревке как привидения. Платяной шкаф ждал, когда она сядет перед ним.

Айрис поставила футляр с пишущей машинкой и опустилась на колени, чувствуя боль от ушибов и царапин. Медленно достала «Первую Алуэтту». Клавиши блеснули в ответ, словно приглашая печатать. Однако Айрис не знала, с чего начать. Внезапно ее затопила волна горя, и она закрыла лицо руками. Ладони пахли землей, металлом и ржаным хлебом.