Книга Безжалостные клятвы, страница 17 – Ребекка Росс

– Кто вы? – осипшим голосом спросил Роман.

– Лейтенант Грегори Шейн. А тебя как зовут?

Роман застыл. Как его зовут? Он отчаянно соображал и не мог вспомнить.

Должно быть, ужас отразился на его лице, потому что лейтенант сказал:

– Не волнуйся. Память вернется. Не напрягайся.

– Сколько я уже здесь?

– Пару дней. Ты выздоравливал.

– От чего?

– Он сам все расскажет. Иди за мной.

Шейн пошел к выходу, и Роману ничего не оставалось, кроме как следовать за ним, пока дверь не исчезла и не превратилась снова в гладкую стену.

Ширины коридоров было достаточно, чтобы двое спокойно могли идти рядом, а высота позволяла Роману даже при его росте не пригибаться. Стены оказались такими же, как в его комнате, – холодными, гладкими, белыми с мерцающими голубыми прожилками. Через каждые десять шагов висели факелы. В коридорах стояла гробовая тишина, но когда они дошли до развилки, послышался отдаленный стук.

Роман замедлил шаг, вглядываясь в тени правого коридора. Звуки были как в кузнице. Удары молота о наковальню сопровождались криками и лязгом механизмов. Внезапно воздух потеплел; повеяло запахом металла.

– Не останавливайся, – бросил лейтенант.

Роман пошел дальше, однако ему не терпелось узнать, где он и почему очутился под землей. Они миновали еще два коридора, в одном из которых воняло гнилью и разложением. Другой был завален обломками и затянут паутиной, будто когда-то здесь обрушился потолок.

Шейн заметил, как Роман осматривается и замедляет шаги на каждой развилке. Лейтенант остановился, вынул из кармана повязку и завязал Роману глаза.

– Просто мера предосторожности, – сказал он, беря своего спутника под локоть. – За мной.

Роман прикусил губу. Его охватило беспокойство, а дыхание стало прерывистым. Кажется, они еще пару раз свернули. Когда Шейн велел вытянуть руки и дотронуться до стены, Китт обнаружил, что у него вспотели ладони.

– Мы у подножия лестницы, – пояснил лейтенант. – Лестница крутая, ступенек двадцать пять. Иди осторожно.

Роман начал медленно подниматься. Когда воздух наконец потеплел, его ноги уже горелиот усилий. Со щелчком открылась дверь.

Сквозь повязку просочился солнечный свет. Лицо обдало порывом свежего воздуха, пропитанного весенним теплом. Верхний мир приветствовал его ароматами мокрой земли – наверное, недавно прошел дождь. Деревянный пол под ногами скрипел, как в старом доме. Роман едва не споткнулся о край ковра и раскинул руки, чтобы не упасть.

– Подожди здесь, – велел Шейн, закрыв дверь. – Стой на месте.

Роман кивнул; во рту у него пересохло. Слушая, как удаляются тяжелые шаги Шейна, он понял, что комната заставлена мебелью, потому что не было никакого эха, лишь где-то слева мерно тикали часы.

Послышался разговор, приглушенный стенами. Это был монотонный голос Шейна, и Роман осмелился сделать несколько шагов вперед, пытаясь разобрать слова.

– Он очнулся, господин. Я привел его. Он ждет в соседней комнате.

Тишина. Потом раздался незнакомый глубокий баритон – томный и бархатистый, от которого у Романа по спине пробежал холодок.

– Я же велел тебе не приводить его сюда, лейтенант.

– Дело в его памяти, господин. Он даже не помнит своего имени. Я думал, поможет…

– Если он увидит это место?

– Да, господин. У нас мало времени, и мы могли бы воспользоваться его…

– Хорошо. Приведи его.