Книга Когда по-прежнему сбываются мечты, страница 101 – Вероника Касс

Романов довольно кивнул и, взяв синюю коробочку, вальяжно встал из-за стола. Обошел его и опустился передо мной на одно колено.

– О боже!

Я прикрыла руками лицо, но улыбку сдержать не получилось. Это было бы необыкновенно романтично, наверное, если бы не было так смешно. Голый Романов на одном колене – просто потрясающее зрелище. Он хмуро посмотрел на меня, и я, прикрыв глаза, попробовала собраться. Взяв себя в руки, перестала глупо хихикать.

– Яна, то, что внутри этой коробочки, – символ самого важного в моей жизни, надеюсь, и твоей. Я не умею красиво и правильно говорить. С поступками у меня все еще тяжелее. Но хочу,чтобы ты понимала: если ты примешь этот подарок, это будет означать твое согласие на отношения. Настоящие: супружеские, семейные, романтические. – Игнат совершенно серьезно смотрел мне в глаза, затягивая своими черными омутами в пучину хаоса и бесконечности, бушевавших внутри него. – Я хочу, чтобы этот шаг с твоей стороны был обдуманным решением. Если ты согласишься, я больше никогда тебя не отпущу. Хотя, – он усмехнулся и слегка тряхнул головой, – есть шанс и очень большой шанс, что, если ты не согласишься, я все равно тебя не отпущу.

Возможно, именно этой уверенности и этих слов про «не отпущу» мне не хватало все то время, сколько мы были вместе. Не особо думая, я сорвалась с места и, опустившись на пол рядом с ним, порывисто повисла у него на шее и набросилась на его губы, как дикая голодная кошка.

– Тише, тише, – смеясь и гладя меня по голове, проговорил Игнат, во второй руке он до сих пор держал коробочку, – возьми.

Я с явным любопытством открыла и обомлела. Там был кулон на золотой плетеной цепочке, из какого-то бирюзового камня снаружи и с фотографиями Марка и Арины внутри. Он был сказочно красив, как будто попал мне в руки со страниц книги истории о королях и принцессах.

– Спасибо, – тихо, на грани слышимости, практически прошептала я. – Наденешь?

– Обязательно.

А потом мы долго целовались, обнимались и занимались любовью, освещаемые не только дневным солнечным светом, но свечами, оставшимися на столе.

Это была странная романтика, где-то неумелая и, возможно, неправильная. Но, господи, для меня не было ничего лучше. Он пытался, он думал заранее, он готовил для меня эту вещь специально, ждал встречи со мной, мобилизуя все свои силы. Он любил меня, о как же он любил меня… Это было волшебно. На полу небольшой кухни, казалось, что может быть более неудобным, но нам было хорошо, нам было потрясающе, сладко настолько, что щемило в груди.

Позже, когда солнце все еще было в зените, он отнес меня на кровать и продолжил любить там, неспешно, ласково, нежно. Словно я хрустальная ваза или фарфоровая кукла. Я забыла обо всем на свете: о желании вернуться домой, о глупых обидах и детских страхах. Я просто млела от наслаждения, а волчица внутри меня купалась в лучах исходящего от нас счастья.

Но даже на этом сюрпризы не закончились. Когда пришло время подкрепиться, Игнатстрого-настрого запретил мне выбираться из кровати. Сам раздобыл еду, что было не так-то просто, если не забывать о пустующем месяцами холодильнике. И когда мы утолили просто животный голод, он протянул мне сверток.

– Это тебе. Написал давно, сразу, как справился с внутренним волком после твоего исчезновения. – Он начал выводить незамысловатые круги на моем бедре. – Боялся, что не смогу тебе сказать это лично. Как я и говорил, неожиданно для себя понял, что у меня большие проблемы с выражением эмоций и чувств.