Книга Мимоходом на курьих ножках, страница 94 – Милена Завойчинская

— Точно?

— Ну да, — похлопала я глазами.

— Подозрительная ты какая-то… Одежда иноземная… Повадки чужие… Наши девки так не ходят. — Она зачем-то обошла меня по кругу, при этом шевеля ноздрями, словно принюхивается. — А ну говори! Засланка вражеская⁈ — рявкнула она вдруг.

Я аж подпрыгнула от неожиданности и шарахнулась в сторону от сумасшедшей бабки. Она уже не казалась мне симпатичной.

— Спятили⁈ — пискнула и попятилась. Ну ее нафиг. Еще кинется…

— Мавка? — Снова принюхалась чокнутая прохожая. — Хотя нет. Русский дух. Человеком пахнет. Вкусненькая, наверное. Мягонькая. Молоденькая, хоть и порченая девка-то.

Она захихикала с неадекватным видом, а я задала стрекача. Мамочки! Это кто такая вообще была⁈

Я пролетела по улице мимо нескольких домов, вдруг дорогу передо мной перешел черный кот.

— Да е-мое! — резко притормозила я.

Не то чтобы я была суеверная, но все же.

Кошак добрел до стены дома по правой стороне улицы, уселся и уставился на меня. Вид у него был наглый и ироничный. Мол, ну и что ты мне сделаешь?

— Кис-кис, — позвала я. — Котик, иди обратно. Кыш туда. — Я указала рукой, чтобы он вернулся налево, туда, откуда пришел.

Кот зевнул, показав мне розовый язык и внушительные клыки. Здоровенная тварина, даже больше мейнкунов. Гадство!

Я потопталась на месте. Идти вперед не хотелось. Я вот в говорящего колобка и в избушку на курьих ножках раньше тоже не верила. А оно вон как. Вдруг и про черных котов, перешедших дорогу, вовсе не суеверие?

Спас меня верховой патрульный. Сначала прозвучал цокот копыт, а тут и он поравнялся со мной.

— Чего стоишь, девица? Потерялась? — сверкнул мне улыбкой симпатичный мужик лет тридцати на вид и подмигнул.

— Избушку ищу, — воспользовалась я ситуацией. — Элегантно. Которая на курьих ножках и где чародейка шьет.

— Так вон же она, — указал он вперед. — Через два дома. Видишь, с голубыми стенами? Вот туда тебе надо.

— Вижу! Спасибо! — обрадовалась я. — Наконец-то. А то меня тут странная хищная прохожая напугала, а не подсказала ничего.

Я оглянулась, ища взглядомчокнутую старуху.

— Хищная⁈ — напрягся мужчина. — Ну-ка, подробнее. Как выглядела? Что говорила? Как себя вела?

Я рассказала о нашем странном диалоге. Описала внешность бабки и то, как она принюхивалась.

— Ах ты ж нечисть поганая! — цыкнул патрульный. — Опять кикиморы распустились и шалить начали. Куда, говоришь, пошла она?

— Кик… имора? — опешила я. — Туда.

— Спасибо. — Он развернул коня, хотел было уже тронуться, но вдруг оглянулся на кота, так и сидевшего у забора, и спросил меня: — Перешел?

— Перешел, — вздохнула я.

— Поганец! Сплюнь через левое плечо, девица. Скрести пальцы, скажи ему «Черная кошка ― к денежной дорожке» и пройди этот участок спиной вперед.

Я с круглыми глазами все это выслушала, кивнула и мысленно повторила нужные слова, чтобы запомнить. А патрульный погрозил коту пальцем и сказал ему:

— А ты смотри у меня! Узнаю, что опять народ пугаешь и иностранцев путаешь, нажалуюсь твоей ведьме. Ишь, моду взяли, паршивцы, обычными котами притворяться.

— Ой, ну и подума-а-уешь… — протянул кошак человеческим голосом. Встал потянулся и добавил: — Уже честному фамильяру и пошутить нельзя.

— Прощай, девица, — козырнул мне патрульный и уехал.

Я проводила его долгим взглядом. Вздохнула. Кот мне сказал: