Книга Мимоходом на курьих ножках, страница 60 – Милена Завойчинская

Но я успевала отдыхать. Отлично высыпалась. И несмотря на непривычную нагрузку, чувствовала себя превосходно. Если уж честно, то намного лучше, чем все прошлые годы. Ногти мои обрели крепость алмаза, даже наращивание и покрытие не требовалось. Стала чище и лучше кожа. Волосам словно сделали невероятный спа-уход, они блестели, выглядели плотнее и гуще, и вообще как шелковые, перестали сечься на кончиках. А любая девушка с длинными волосами знает, как трудно этого добиться и сколько манипуляций нужно совершить для такого эффекта. Я не делаланичего. Просто каждый день наслаждалась жизнью в волшебной избушке в компании мага и нечисти.

И в целом я себя ощущала очень здоровой и полной сил. Это было классно. Думаю, все из-за магии. Иных причин не вижу.

С мамой я регулярно связывалась по телефону, исправно отправляла свои фотки. И она тоже отмечала, что я просто цвету.

— Давно надо было уходить от Димы. Смотри, как ты похорошела, как только избавилась от него и от его матери.

— Ага, — соглашалась я.

Ну а чего спорить? Я сама про своего бывшего и не вспоминала уже, словно в прошлой жизни был он. Но, кажется, мама обиделась за дочку даже сильнее, чем я сама. Мне уже было безразлично, что там и как у Аниськина и Капустиной. Фу на них.

В общем, как-то я умудрилась за три недели так втянуться, словно несколько лет уже обитала в славном домике на курьих ножках, где вместо котика — вредная ворчливая нечисть Колобок, и где живет и работает со мной боевой маг. К слову, про свою прежнюю жизнь и войну он отказался со мной разговаривать.

— Зачем тебе? — уточнил он, когда я стала задавать вопросы, где воевал и с кем.

— Ну как же? — растерялась я. — Хочу про тебя больше узнать.

— Этого тебе не надо. Я не хочу и не буду обсуждать то, что осталось там. Сейчас мир.

— Но…

— Там смерть, Яна. Там убивали меня, моих друзей, моих однокурсников, моих однополчан. Там осталось много могил. Мы смогли уничтожить большую часть тех, с кем воевали. Война завершилась.

— Прости, я не…

— Нежить. Это была нежить. Много. И нежитью становились те, кого мы не успевали предать огню.

Он постоял, глядя сквозь меня, потом развернулся и ушел.

— Ну и зачем ты полезла к нему? — спросил Коля.

— Я думала, что уже можно спросить. Он ведь герой, его наградили, вот Мимоходом ему передали под управление, — расстроенно пояснила я.

— В его королевстве война с нежитью была. Тебе не понять, в твоем мире ее нет. Но когда идет лавина зомби, личей, упырей… Живых не остается. И все, кого они убивают, становятся такими же. Мне кое-какие его воспоминания передались, когда он меня готовил и выпекал. Не надо тебе этого знать, Янка.

— Бли-и-ин, — совсем огорчилась я. — Я схожу извинюсь.

— Просто не лезь к нему в душу. Захочет однажды говорить об этом — расскажет что-то. А нет — вот и не трогай его.

В тотвечер Марьян напился. Принес откуда-то литровую бутылку чего-то похожего на виски, но с этикеткой на неведомом мне языке. Накрыл стол только на одну персону, не предложив мне разделить с ним вечер. И в одиночку пил, закусывая и думая о чем-то невеселом. Поминал ушедших?

Я постояла немного, подглядывая за ним, а потом ушла в свою квартиру на другой стороне улицы.

Три недели пролетели для Марьяна словно миг. Удивительное дело. Месяц, который он жил тут вначале, когда только получил документы на Мимоходом, казался ему вечностью. Он постоянно злился, ничего не выходило, прижиться не удавалось. Было некомфортно в этом доме и совершенно неясно, как дальше существовать.