Книга Его нежеланная графиня, страница 166 – Василиса Усова

О том, что граф Бартон взялся выяснить все о бароне Диорти и его сыне, мужчина рассказывать не стал. Есть дела, в которые женщин не впутывают. И тут Лайон был с ним полностью согласен.

— А… — Алес хотела спросить про лакея, но супруг не дал ей договорить.

— Мне самому отнести тебя в покои?

Женщинана всякий случай шагнула назад. Еще чего не хватало! Тело требовало отдыха, а не романтики. И пусть у графа нет в мыслях ничего лишнего, лучше пока не рисковать.

— Благодарю, но я еще помню туда дорогу. — Алесия откинула с лица прядь волос. — Побудь лучше с Лианной. Правда она сейчас спит, но когда проснется, будет рада тебя видеть.

— А ты? — на губах мужчины впервые за долгое время промелькнула улыбка.

— А я, ваше сиятельство, последую доброму совету и лягу спать.

* * *

К Лианне постепенно возвращалось не только здоровье, но еще хорошее настроение и аппетит. Альма, убедившись, что пациентка уверенно идет на поправку, составила целый список рекомендаций и засобиралась к семье.

— Супруг у меня, конечно, умница и по хозяйству умеет управляться. Да только непросто одному с нашей оравой. Хотя соседи всегда помогут, по-соседски, но пора мне домой. Дальше вы сами, госпожа, справитесь.

Алесии не хватило слов, чтобы выразить свою благодарность, поэтому она крепко обняла крестьянку на прощание. Да, здесь так не положено. Но не все ли равно? Альма не только сделала невозможное, она надолго оставила собственных детей, чтобы спасти чужого ребенка.

— Ох, ваше сиятельство! — женщина всплеснула руками. — Будто я подвиг какой совершила. Вы сами, не меньше моего выхаживали юную госпожу. Вот и хватит об этом.

Граф Арельс не вмешивался в их разговор. Он, за спасение дочери, был готов заплатить любые деньги, но Альма оценила свою помощь в стоимость одной лошади и двух коров. И наотрез отказалась брать что-то сверху.

Мол, большие деньги уместны для больших людей. Так что незачем вызывать зависть у односельчан. Вот подспорье к хозяйству — это хорошо. И люди поймут.

Когда сборы подошли к концу, Нортман вызвался лично проводить Альму до кареты. И даже подал руку, помогая забраться внутрь.

— Я перед тобой в неоплатном долгу. — произнес он серьезно. — И если тебе, или твоей семье понадобится моя помощь…

Женщина покачала головой.

— Простите, ваше сиятельство, но не нужно. Это я в долгу перед графиней и была рада помочь. — наткнувшись на вопросительный взгляд, она вздохнула. — Мы ведь как в прежние годы жили? Нищета, беспросветность, из людей и из земли последнее выжималось. Сколько раз мой муж под плетьми ходил за то, что не мог полностью собратьналог. Нет, я не жалуюсь, но ничего хорошего не было. Особенно боязно было за детей. Но когда левобережье отошло графине, все разом переменилось. Госпожа, не жалея себя, делала все, чтобы улучшить жизнь простых людей. Сама питалась горькой пшеницей, но отменила на первый год налоги. Мужикам честно платила за работу, помогла закупить хороший скот, забрала сирот под свою опеку. Всего и не перечислишь. Мы только при ней и начали жить по-человечески. Так что это я у нее в долгу.

Альма расправила на коленях меховой коврик и улыбнулась.

— Ее сиятельство — замечательный человек, второй такой госпожи во всем королевстве не сыщешь. И сердце у нее большое.

Когда карета, наконец, тронулась, Нортман еще некоторое время стоял во дворе, глядя ей вслед. Мужчину одолевали смешанные чувства. Странно было осознавать, что это все о его жене.