Книга Развод с драконом. Попаданка в жену генерала, страница 62 – Екатерина Гераскина

Но чем дальше, тем было только хуже. Суть Ириды выходила на первый план слишком быстро и слишком ярко. Ни капли терпения. Ни капли понимания. Ни уважения. Лишь желания. Капризы. Приказы. Всё должно быть так, как она хочет. Немедленно. Все это шло в разрез с тем, что должны испытывать истинные и идеально дополнять друг друга.

Казалось, что Небеса просто посмеялись надо мной. Дали мне самую скандальную, самую несдержанную и неподходящую истинную.

Я справлялся на поле боя. Я справлялся с Хаосом. Я хотел покоя. Хотел тишины. Хотел дома.

В те редкие, короткие дни, когда удавалось вырваться с границы, когда тело ломало от усталости, когда раны саднили под бинтами, а магия едва теплилась внутри… Я мечтал об одном — войти в дом, снять доспехи, опустить меч в стойку и просто… выдохнуть.

Но…

Меня встречали претензии. Вопли. Новые траты, новые капризы. Письма с требованием золота, слуг, украшений. Ссоры, истерики, театральные выходы.

Меня никто не ждал.

Меня ждали как повод. Как мешок с титулом и золотом. Как мужа, которого можно упрекнуть в отсутствии чувств, внимания, подарков и поцелуев. Ириде всегда было плевать, что я снова вернулся живым. Что держу линию обороны на границе. Спасаю Империю.

Я устал.

Устал терпеть. Устал сдерживаться. Устал возвращаться не к очагу и поддержке, а в холод и упрёки. Устал разговаривать с ней.

Каждый раз, когда я желал отпустить её. Развестись с ней, выделив той столько денег, что хватит на многие годы вперед. Ирида приходила снова и я чувствовал ту самую связь. Мой дракон и я понимали: вот оно. Связь начинает проявляться. Сдержаться просто было невозможно.

Казалось, ещё немного, ещё один шаг — и я почувствую связь. Настоящую. Хотя и понимал: смысла в этом нет. Человека это не изменит. Но я тут же чувствовал её мысли и эмоции. Чувствовал, насколько мы подходим друг другу. Это было невероятное единение — на уровне душ, сердец. Словно это была вовсе не Ирида. Настолько разительным был контраст. Настолько пронзительным — внутреннийотклик.

Но каждый раз на этом всё и заканчивалось.

Наутро связь таяла. Снова.

И только едва уловимый аромат пиона напоминал о том, что я не сошёл с ума.

Но единение пропадало. Мы становились чужими.

Аданат

А потом, как снег на голову — свалившаяся настоящая истинная.

С меткой. С запахом. С запозданием… в десять лет.

Аромат мимозы — нежный, сладковатый, немного медовый.

Я никогда не любил мёд. Всегда отвращала приторность.

Безднов Хаосит обманул меня.

Похоже, меня обманули десять лет назад.

Я прикрыл глаза. Мне нужны были силы. Потому что прорывы… участились. Потому что Одержимые — словно к чему-то готовятся.

Что-то надвигается. Вся наша жизнь — это война. Борьба. Схватка за каждый клочок этой земли, за каждую душу.

Но… тонкий аромат пиона не давал покоя.

Пион. Не мимоза.

Я уснул, но с рассветом снова открыла глаза. Свет пробивался сквозь плотные шторы палаты, рисуя неровные полосы на полу.

Я резко открыл глаза.

Не было времени на сон. На слабость. На жалость к себе. На размышления. Всё это — потом.

Сел. Голова пронзительно кольнула болью, и я прищурился, провёл ладонями по лицу, как будто пытался стереть с него остатки усталости, въевшейся в самое нутро.

Я привык к боли. Поморщился, размял шею, плечи, запястья. Каждое движение чувствовалось слишком остро.