Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 60 – Надежда Соколова

Проснулась я утром, с тяжелой головой, как будто после сильного похмелья.

До обеда я приходила в себя, параллельно раздумывая над вопросом: что бы такое попросить у Стива, какую особенную настойку, чтобы не видеть подобные «живые» сны. Уж больно активным было мое воображение. А самое главное – эти сны оставляли последствия, которые сказывались на моем здоровье.

Так ничего и не придумав, я уже собиралась спускаться к обеду, когда служанка сообщила, что ко мне пожаловали гости – матушка с какой-то дамой, как выразилась служанка.

Я недоуменно моргнула. Ни одну, и ни вторую я в гости не ждала. И почему «какая-то дама»? Дальняя родственница, что ли? Или матушка опять решила меня просватать и появилась в замке с кем-то из своих старинных подруг?

Оказалось, второе. Я спустилась в холл в домашнем платье, решив не переодеваться, так как не ждала гостей. Ну и сразу же попала в цепкие объятия матушки. В отличие от меня, она была одета нарядно: оборки на платье и золотое колье это подтверждали.

– Здравствуй, детка, – излишне громко и совершенно наигранно воскликнула матушка. – Позволь представить тебе мою старинную подругу, графиню Жизель горт Арнакарскую. Она вчера прибыла из столицы и горит желанием с тобой познакомиться.

Графиня стояла как монумент: её строгое платье цвета воронова крыла контрастировало с вычурными рюшами матушкиного наряда. Ткань казалась тяжелой и дорогой – бархат с тончайшей вышивкой серебряными нитями по краям рукавов и воротника. Серебряные застежки на корсете блестели тускло, словно их давно не чистили или они покрылись тонким слоем пыли времени. Ее руки были аккуратно сложены перед собой в замок перчатками из серой кожи – гладкими и безупречно чистыми.

Графиня держалась прямо, словно статуя: лицо было строгое и холодное, глаза – темные и проницательные. Взгляд скользил по комнате без особого интереса или улыбки; казалось, она привыкла к тому, что все вокруг должно ей подчиняться.

– Добро пожаловать в замок Оргарон, – произнесла я заученную фразу, не желаю видеть здесь ни одну из гостий.

Если графиня прибыла из столицы, значит, успела увидеть меня на балу. Иначе не смогла бы так быстро собраться и навести мосты с моей матушкой. И тогда возникает вопрос: что ей от меня понадобилось? Она и правда считает бездетную вдову хорошей партией кому-то из своей родни мужского пола?Или у нее просто закончились сплетни?

Жаль, в лицо ничего подобного не спросишь – не поймут, оскорбятся. Как же, грубейшее нарушение этикета. И потому все, что мне оставалось, – это пригласить матушку и ее подругу к столу – разделить со мной трапезу. Думаю, на это и был расчет с их стороны.

Мы расположились за аккуратно сервированным столом в просторном обеденном зале, где солнечный свет мягко струился через легкие льняные шторы. Фарфоровые тарелки с позолоченным ободком, идеально гладкие, без единого скола, отражали блики от хрустального графина с вишнёвым морсом. Первое блюдо – наваристый суп с душистыми травами – подали в неглубоких супницах, а к баранине с грибами принесли столовые ножи с резными ручками из орехового дерева.

Гостья, отрезав аккуратный кусочек мяса, продолжила разговор, слегка наклонив голову в мою сторону. Её движения были размеренными, словно каждое слово она взвешивала перед тем, как произнести. Я, в свою очередь, взяла серебряную вилку и поднесла к губам маринованный гриб, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Матушка, сидевшая напротив, перебирала край скатерти пальцами, её взгляд скользил между мной и графиней.