Книга Хозяйка магической лавки 6, страница 131 – Александра Черчень

– Угу… И часто это был ты?

– Периодически, – усмехнулся Дар. – Одно могу сказать точно – все те моменты, когда магистр тебя бесил – скорее всего это был я. Потому что магия инкуба тебе отключала бы мозги.

Я закатила глаза, но уголки губ предательски дёрнулись. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. И этой тишине, которая окутала спальню, будто бы растворялось все скопившееся напряжение.

Дар поднялся и подошел к оставленным на сервировочной тележке заварнику и чашкам.

– Подожди, – сказал он, – мне кажется, такой разговор лучше продолжить с чаем.

– Ромашковым.

Ибисидский лишь хмыкнул и, заглянув под крышечку, ответил:

– Кажется, тут обычный черный.

Дар налил уже немного остывший напиток в две чашки, поставил одну передо мной и сел обратно.

В комнате царилуютный полумрак – мы не стали включать основное освещение и ограничились магическими светильниками. Чай пах сладковато и терпко, и после нескольких глотков было ощущение легкого опьянения. В этой атмосфере было просто говорить даже о том, что обычно тщательно скрываешь.

– Про способности Хаоситов ходит много легенд, – начал Одар. Его взгляд стал чуть отстраненным. – Но почему-то все молчат о том, что среди древних людских родов тоже было немало интересного.

Он помолчал. Я не стала задавать наводящие вопросы и торопить его.

– Например, моя мать. – Дар провёл пальцем по краю чашки, словно решал, продолжить тему или закрыть ее, так и не раскрыв. – Я вообще редко о ней говорю. Но с тобой это почему-то легко. Так вот, великолепная Одетта Фелт была метаморфом. Не в полном смысле, как я. Она могла менять свою внешность – черты лица, фигуру. Не исключено, что именно поэтому она в своё время смогла покорить короля.

Я чуть наклонилась вперёд, заинтересованно слушая.

– Метаморфы могут копировать не только полностью облик, но некоторые детали. Мать боялась интереса со стороны инквизиторов, потому корректировала себя едва заметно. Волосы гуще, губы пухлее, нос изящнее и так далее.

Наверное, это невероятная способность – когда твое тело как мягкая глина, которой можно придать любую форму. Поэтому, слегка качнув головой, я призналась:

– Страшно представить какая эффектная дама могла получиться после небольших улучшений… ВСЕГО.

Дар усмехнулся:

– Судя по портретам, в тот период, когда она дебютировала при дворе, действительно была великолепна.

Мы по очереди сделали несколько глотков чая. Вернули чашки на столик.

– Я помню, как однажды нашёл её старое изображение, – продолжил он после паузы. – Долго смотрел. Не узнал. Только потом понял, почему – она стерла из себя всё, что когда-то делало её блистательной. Чтобы выжить.

– Оно и понятно…

Представив, каково ей было беременной от скорее всего любимого человека бежать, выходить замуж за его родственника и скрывать себя до конца дней, я зябко поежилась и невольно положила руки на живот.

Дар заметил это движение, подошёл к креслу, взял со спинки сложенный плед и молча накрыл мои плечи. Его жест был неожиданно тёплым, будто он не только укрывал меня от холода, но и от всех тревог.

– Послепереворота привлекать к себе излишнее внимание было опасно, потому я помню ее женщиной весьма средних внешних данных, – продолжил он, сев обратно. – Свою суть она скрывала от всех. Потому, когда мой дар проявился, а случилось это довольно, поздно мне пришлось по осколкам восстанавливать информацию о том, кто я есть. Учитывая, что это было сопряжено с банальным выживанием, пришлось, скажем так… непросто.