Книга Путь Стаи, страница 78 – Юна Ариманта

— Все, что я вчера тебе наговорила… — хрипло прошептала она, напрягая саднящее горло. — Это все-все неправда! Я так не думаю, и никогда так думать не буду.

Хоегард молчал, и в его молчании было столько надежды, что у Динки из глаз полились слезы. Она вдруг поняла, что она вчера натворила. Она отказалась от него, заявив, что он ей не нужен и она не хочет его больше видеть. А ведь сама недавно обещала, что никогда ни от кого из них не откажется.

Она отстранила голову от его груди и посмотрела в его лицо. Он выглядел тревожным, потерянным, несчастным.

— Я вчера была сама не своя, — пожаловалась она хрипло. — Я сама не понимала, что делаю и что говорю.

— Ты еще не оправилась от болезни, — проговорил он осторожно. — Скоро твое душевное равновесие должно прийти в норму.

— Ты простишь меня за мои слова? Я очень сожалею, что наговорила тебе гадостей и обидела тебя, — прошептала она с волнением вглядываясь в его прозрачные серые глаза.

— Тебе не за что извиняться. Я на тебя не в обиде. Я сам виноват. Пошел против твоего желания, не решился поговорить с тобой о твоей болезни и обо всем остальном и… заслужил то, что ты от меня отказалась, — ответил он севшим голосом.

— Я не отказывалась от тебя! — вскричала Динка, не обращая внимание боль, резанувшую горло. — Это недоразумение! У меня и в мыслях не было такого, чтобы отказаться от тебя!

— Но ты сказала, что я больше тебе не нужен, и ты не хочешь меня видеть, —горько проговорил он.

— Это не отказ! — прошептала она твердо. — Я выбрала тебя однажды, и никогда в жизни от тебя не откажусь. Я буду выбирать тебя каждый день. И не будет ни одного дня, когда я бы не захотела видеть тебя, прикасаться к тебе, быть с тобой рядом. Я люблю тебя! Я выбираю тебя! Я хочу чтобы ты всегда-всегда был моим!

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросил Хоегард, отстраняясь от нее и пристально изучая выражение ее лица.

Динка хотела сказать, что она серьезнее, чем когда-либо в жизни. Но голос предательски изменил ей, и из ее горла вместо слов вырвался надсадный болезненный кашель, от которого на глазах выступили слезы. Тогда она, сквозь приступ кашля, постаралась кивнуть как можно убедительнее и почувствовала, как на ее спине сомкнулись руки варрэна, прижавшего ее к своей груди в крепком объятии.

— Прости меня, что я пошел против твоих желаний. Я был готов даже смириться с тем, что ты откажешься от меня, лишь бы ты была здорова. Только выслушай то, что я хочу тебе сказать, — проговорил он, все еще не решаясь выпустить ее из своих объятий.

Динка кивнула, уткнувшись лицом ему в грудь и чувствуя себя лучше, чем когда-либо.

— У тебя было очень опасное кровотечение из чрева. И сейчас ты должна воздержаться от близости с мужчинами, чтобы не подвергать себя опасности. Я обещал, что никого к тебе не подпущу, и я буду продолжать оберегать тебя, если ты позволишь.

Динка снова кивнула. Теперь стали понятны странности в его поведении. И его рычание, когда Шторос накинулся на нее с поцелуями. И его агрессию в сторону Тирсвада. Он всего-лишь пытался ее защитить. А защищать-то ее надо не от мужчин, а от самой себя. Динка тяжело вздохнула. Как-то же она жила раньше без мужчин, не помышляла о близости и даже боялась ее. А вчера вожделение застигло ее врасплох неконтролируемым приступом. Как теперь с этим быть?