Книга Узы Стаи, страница 332 – Юна Ариманта

Радуясь, что она снова не одна, Динка на дрожащих лапах вскарабкалась на спину к тощему, но жилистому варрэну, уцепившись зубами за длинные рога и помогая себе хвостом. И, как только она устроилась, весь отряд окруживших ее серых сорвался с места в стремительный бег. Они бежали мимо скалы, на которой мгновение назад был Тирсвад, дальше, к тому холму, с которого Хоегард стрелял из арбалета. Динка обессиленно закрыла глаза.

Она так устала бояться, сражаться, умирать, что на нее снизошло спасительное безразличие. Обхватив лапами бока серого варрэна, она уткнулась носом в его холку, вдохнула полной грудью незнакомый запах чужого мужчины и отпустила все мысли и чувства, погрузившись в холодную и гулкую полудрему.

Пробудили ее тревожные голоса и обилие запахов. Чьи-то сильные руки сняли ее со спины спасителя и прижали к гладкой, человеческой груди.

— Как она?

— Девочка моя!

— Что мы наделали! У нее резерв выжжен до самого дна!

— Да дышит она! Сейчас очухается! Эй!

— Осторожнее ты! Убери от нее свои лапы!

Знакомые голоса окружали ее теплым одеялом любви и заботы. И просыпаться не хотелось. Если смерть похожа на уютный сон, то Динка согласна была умереть.

Но умереть спокойно ей не давали. Вокруг происходило какое-то движение, до ушей доносился тихий шорох, перемежающийся нецензурной бранью.

— Дайте-ка мне! Сейчас живо приведу ее в себя! — Кто-то грубо встряхнул ее за плечи, а затем щеку обожгло хлестким ударом.

— Ублюдок!Я прикончу тебя! — одновременно с болью в щеке по ушам ударил рык и шум борьбы. Дальше уже лежать с закрытыми глазами не имело смысла. Динка окончательно пришла в себя, подняла тяжелые веки и обвела мутным взглядом вокруг. Над ее лицом склонились Дайм и Хоегард в человеческом облике. Лица их были хмурые и встревоженные.

— Что случилось, — выговорила она хрипло, не узнавая свой собственный голос. Из-за спины Хоегарда раздался сдавленный хрип, и Динка, не дождавшись ответа, приподнялась над твердой опорой, на которой лежала. Картина, которую она увидела, заставила ее вскочить на ноги. Тирсвад в человеческом облике прижал к каменному полу вяло брыкающегося Штороса и, удерживая одной рукой за шею, вторую занес для удара кулаком в лицо.

— Стой! — Динка подскочила к ним и повисла на сжатой в кулак руке. — Хватит! Отпусти его!

Тирсвад стремительно повернул к ней лицо, перекошенное в зверином оскале, но, едва взглянул ей в глаза, тут же спрятал клыки и разжал кулак.

— Динка! — прошептал он, сгребая ее в объятия.

— Я запрещаю тебе драться со Шторосом, — зарычала Динка отталкивая его.

— Ха-ха, я же говорил, что живо приведу ее в себя, — прокашлявшись, вставил Шторос. Динка обернулась к нему и с размаху залепила пощечину по ухмыляющейся физиономии.

— А ты, не смей больше бить меня! — рявкнула она злобно, но руку от его щеки отнять не успела. Шторос перехватил ее ладонь и удержал прижатой к его щеке. В изумрудных глазах каплями росы на траве блеснули слезы.

— А ты не смей больше думать о том, что хочешь умереть! — едва слышно прошептал он, проводя ее рукой по своей щеке и прижимая ладонью к своим губам.

Динка застыла, глядя ему в глаза. Только сейчас она почувствовала, что грудь вздымается от частого дыхания, сердце колотится в груди, а все тело мелко подрагивает, словно в лихорадке.