Книга Узы Стаи, страница 320 – Юна Ариманта

С противоположной стороны, от скал, окружающих Ущелье, на многострадальную долину неотвратимо, словно вода, вышедшая из берегов реки, надвигалось черно-красное полчище новых врагов. Две армии бежали рядом, не смешиваясь. Временами, в местах соприкосновения между ними возникали короткие стычки, но громкий рык, далеко разносившийся над равниной, вновь направлял их внимание на общего врага — на беззащитно распахнутую перед ними долину белых варрэнов.

— Тирсвад, — Литал нерешительно тронул его за плечо, отвлекая от тяжелых дум. — Отец показывал мне секрет этого места. Смотри, я тоже тебе покажу.

Литал отодвинул лапой небольшой плоский камень, лежащий на самой середине площадки аккурат над поддерживающей ее снизу «ножкой». Под камнем открылась небольшая дыра, размером с морду варрэна.

— Этот канал соединен со всеми пещерами белого племени. Если ты зарычишь в это отверстие, то все, без исключения, услышат тебя.

— Ты Вожак, тебе и рычать, — проговорил Тирсвад, заглядывая в темную дыру. Оттуда действительно тянуло запахами жилья и многочисленных живых существ, скрывающихся под этой горой.

— Не-е-ет, — Литал попятился, мотая головой. — Какой из меня Вожак? Когда гонец растерзал часть старейшин, а Сирокс увел остальных, то оставшиеся без опоры Варрэн-Лин накинулись на меня и потребовали, чтобы я вернул домой мужчин и спас племя от болезни. Ведь это обо мне говорилось в видении отца. Ведь это у меня родилось две дочери одновременно. Но я… Мне нечего им сказать! Я не хочу быть Вожаком!

Тирсвад посмотрел на жалкосъежившегося Литала, вжавшего голову в плечи и подтянувшего хвост между задних лап. Он больше не испытывал презрения и злости к младшему товарищу. Лишь грусть от того, что жизнь так страшно и нелепо наказала ни в чем не повинного юного варрэна.

А затем наклонил голову к отверстию в площадке и, набрав в грудь побольше воздуха, издал клич, призывающий к вниманию, и сопроводил его мысленным приказом:

— Белое племя, с вами говорит Вожак! Подчиняйтесь!

От его громогласного рыка, вся гора, изрытая лабиринтами нор, завибрировала, загудела, передавая рычание Вожака в самые укромные уголки и заставляя каждого услышавшего навострять уши и открывать умы для приказов Вожака. Из пещер и расщелин вырвался его голос, усиленный эхом и подхваченный ветром, и понесся над долиной белых и дальше. К остаткам белой армии, спасающейся на склонах хребта от кровожадных руогов. К надвигающимся неумолимой лавиной черным и красным варрэнам. К сражающимся на вершине хребта серым защитникам.

Жалкие остатки белой армии и серые воины на склонах хребта повернули головы в сторону Столпа Вожака. Черно-красная волна, двигающаяся от Ущелья приостановила свое стремительное наступление. Долина белых ожила и зашевелилась. Из пещер и нор робко показались головы белых Варрэн-Лин. Между их лап любопытно выглядывали пугливые щенки. К основанию горы, настороженно поглядывая на разместившуюся на скалах серую армию, стали стягиваться мужчины. Среди них почти не было взрослых боеспособных самцов. Собрались едва вошедшие в зрелый возраст юноши, подростки, пожилые варрэны, уже отошедшие от дел — все, кто мог стоять на лапах, вышли на призыв Вожака и теперь с надеждой смотрели вверх.

Тирсвад выпрямился, вздернув голову и расправив плечи. Сейчас, когда все племя смотрит на него, он не имеет права показать слабость и неуверенность. Он больше не "грязный" щенок-полукровка, вздрагивающий от каждого косого взгляда. Уже не имеет значения сколько в его шерсти черных прядей. У белого племени ни осталось никого, кроме него. И сейчас он не имеет права быть слабым. Он должен вселить в своих соплеменников надежду, как вселяет спокойствие и уверенность в членов стаи Дайм, в какую бы переделку они не попадали. Дайм сказал ему, что нужно просто делать то, что должен.