Книга Узы Стаи, страница 318 – Юна Ариманта

Надо было поспешить вверх, и, быть может, они тоже услышат его призыв и остановятся. Поверят в то, что серые им не враги, и в то, что их тоже еще можно вылечить от страшной болезни.

А может и не услышат. Про себя Тирсвад помнил, что время болезни прошло для него, словно в тумане. Периодически он смутно слышал крики и плач Динки, словно видения проносились перед его взором встревоженные морды друзей. Но точную последовательность событий он узнал лишь потом из их рассказа.

— Сначала все шло хорошо, с границы прибегали гонцы, сообщая о новых и новых победах, о расширении территории и количестве убитых врагов, — продолжал, тем временем, свой рассказ Литал. — Но однажды прибыл посыльный, один из сыновей Фэйрода. Помнишь его? Вот он был необыкновенно возбужден, глаза его сверкали, а с губ капала слюна. Он рассказал старейшинам, что наши воины раскрыли секрет бесстрашия руогов. Оказывается, бесстрашие передается с укусами. На Голой Скале на наших воинов напала крошечная серая зверушка. Она бесстрашно, не щадя жизни, кидалась на варрэнов и кусала своими маленькими зубками прямо сквозь толстую шкуру и мех. Тогда воины посмеялись над ней и оставили ее в живых за храбрость. А после этого укушенные воины стали неистовы в бою, разрывая врагов, как сирхов. Онине нуждались в сне, еде, питье, и другие племена просто не могли ничего противопоставить нашим непобедимым воинам. Гонец сказал, что для того, чтобы сделать непобедимой всю армию, укушенные храброй зверушкой воины, покусали всех остальных.

— О Варр! — изумленно выдохнул Тирсвад, только сейчас осознавая весь масштаб трагедии, постигшей его племя из-за самонадеянности прежнего Вожака. — А дальше что было?

— Дальше… — Литал заметно сник, и некоторое время молча лез по скале, громко пыхтя. — На следующий эреше гонец еще раз пересказывал о победах нашей армии. Вокруг него собралось все племя, с восторгом слушая его речь. А потом он внезапно бросился в толпу, перекусал больше десятка женщин и детей, а затем издох, исходя красной пеной изо рта.

Столп Вожака уже нависал над их головами. Оставалось сделать последний рывок.

— Сирокс тут же снарядил отряд на границу, чтобы своими глазами увидеть, что происходит. Он взял с собой всех своих взрослых сыновей и еще нескольких мужчин, из тех, что остались со своими женщинами. Больше мы их не видели. А укушенные стали один за другим сходить с ума. Одним из укушенных был сын Мирагрис пяти шегардов от роду… — Литал осекся и, остановившись, жадно хватал пастью воздух, глядя перед собой остекленевшими глазами.

Тирсвад тоже остановился и взглянул на Литала. Он весь сгорбился и сник, в рубиновых глазах, глядящих вдаль, плескалась боль. Лапы подрагивали, то выпуская, то пряча когти. Подчиняясь внезапному порыву, Тирсвад шагнул к младшему товарищу и положил ему лапу на затылок, как бывало делал Дайм, чтобы поддержать его самого.

— Решег назад мы с Мирой вернулись с охоты в свою пещеру, а там… Этот парень... Он разорвал всех щенков, даже моих крошечных девочек, которым не исполнилось и шегарда. И умер сам, выгнувшись в страшной судороге, — выдавил Литал, с хрипом втягивая в себя воздух, словно его кто-то душил. Тирсвад замер, ощущая, как леденящий холод расползается внутри груди. Что может быть страшнее, чем потерять все свое потомство?