Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 70 – Ева Кофей, Елена Элари

— Да ты посмотри на него, и на неё, что это вообще? — говорит второй: парень помоложе, но высокий и крупный, стрёхдневной светлой щетиной на щеках.

— Что ты имеешь в виду? — наконец поднимает на него Глеб угрожающий взгляд, и тот, несмотря на свои габариты, тушуется.

— То, что ей не нужен такой слизняк. Ей нужен мужик! Как ты, — выручает парня первый, и снова хлопает Глеба, только уже по спине.

Однако тихо, осторожно добавляет:

— Но нужна ли она тебе? Посмотри на ситуацию здраво... Ты и знаешь её мало. А то, что узнал о ней, и что видно на первый взгляд, это... Оно хорошо для видео и хайпа. Но не для отношений.

— Не для долгосрочных отношений, — вставляет парень. — Тем более не стоит того, чтобы изводиться так.

— Ай, — раздосадованно махает Глеб рукой и поднимается из-за стола. — Ничего вы не понимаете. Вам не понять! Зря только время трачу. Ой зря... Ой дурни, — качает он головой. — Она... Изида... — Глеб задумывается, как бы им всё объяснить, но снова махает рукой. — Где я ещё найду такую?

Он надевает дутую куртку с рыжим мехом на капюшоне и выходит из бара.

Идёт, не разбирая дороги. Без шапки, выдыхая пар, не боясь луж. А голову остудить не выходит.

Всю свою жизнь Глеб искал ту самую. Романтик в душе, несмотря на внешность воина (пусть и было в нём много тепла и мягкости), он верил, что появится та, которая покорит его с первого взгляда. И будет она... королевой.

Он не был обделён женским вниманием, но так уж вышло, что оказался не влюбчивым. А ещё нуждался не просто в подруге, а в соратнице. Чтобы разделяла его интересы, а не просто поддерживала их. Чтобы с ним и в поход, и в бой, и в далёкую поездку. Чтобы спорт и пиво. И при этом женщиной была. Чтобы взглянул на неё, и видишь сразу, понимаешь и сомнений нет — баба огонь!

Изидочка такая. У Глеба сомнений насчёт этого никогда не было.

Она бы и родителям его понравилась, будь у него сейчас родители...

Да, его мать тоже была в теле, не настолько, но настоящая русская женщина!

Которая и в горящую избу, и коня на ходу... Но и отец стоил её! Достойным был. На руках её носил. Буквально.

Глеб бы тоже хотел Изидочку на руках... Но пока как-то криво и вкось у них всё. И руки поди слабые.

И лицом, видно, не вышел. Или не так богат.

Иначе из-за чего она там, на море, не с ним была, а с тем пижоном?

— Ой дурак, — тянет Глеб, резко останавливаясь посреди дороги, из-за чегов спину его едва не врезается прохожий. — Дурак... Конечно, такая как Изидочка, ждать не будет. Первым бы позвал её, не был бы позади... Последним бы не был. Дурак, — вздыхает тяжело, и с губ его срывается облако пара.

Рука, покрасневшая от холода, сжимается в кулак.

Всё правильно. Он размышлял об этом который час. И больше последним Глеб не будет. По крайней мере не из-за своей медлительности или нерешительности, точно.

Он всё решил. А дальше уже будь, что будет!

Ирочка ест.

Стол длинный, заставленный тёмными засушенными цветами и подносами с едой. Анд сидит напротив, но его это, судя по всему, не устраивает.

Он поднимается и подходит к Ире, не отрывая от неё странного, затуманенного взгляда.

— Приятно смотреть, когда у девушки такой аппетит, — присаживается рядом, и слуги переносят к нему громоздкий кубок с вином и тарелку с жареными рёбрышками.