Книга Ледяное сердце лорда, страница 47 – Елена Элари

Беда горько усмехнулась, услышав это, кивком указала Арюшке на подоконник, приглашая присесть на него, и устроилась там сама.

— Только боги знают, как готовить его. Незачем тебе идти к древу, зря потеряешь время, а то и пострадаешь в пути.

— Верить не хочу, что всё напрасно… — прошептала она, обхватив себя руками, словно пытаясь согреться, и направила взгляд свой в окно.

Жрица молча наблюдала за ней, пока, наконец, не коснулась её руки и не спросила:

— Зачем тебе?

Арюшка взглянула на неё и та покачала головой:

— Не для себя, понятно… Давай так, если расскажешь мне, в чём дело и решу я, что весомая причина тревожить духов, проведу обряд ради тебя и спросим у богов, помогут тебе или нет. А вот к самому дереву не поведу тебя. Опасно это и далеко, даже для такой, как я.

И Арюшка рассказывала долго, делилась с ней всем, что наболело, не усомнившись ни разу, стоит ли. Видимо силой такой владели Жрецы — всё выходит пред ними наружу, что на сердце лежало.

Выслушав её рассказ, Жрица вздохнула, улыбаясь ей печально и задумчиво:

— Разве же от беды к Беде идут, девочка?

И у Арюшки в мыслях прозвучал собственный голос, когда сказала она Аркану однажды: «Разве же ищут спасения от зла у зла?». А тем временем сама…

Но…

— Мой брат и любимый лишены свободы, не могут быть рядом, попали в беду. Разве ты сама бы не пошла куда угодно, лишь бы исправить это и вернуть домой?

Жрица молчала долго.Но решения приняла на самом деле почти сразу:

— Пошла бы.

***

Темноту пронзали собой искры жертвенного костра. Словно бусы нанизывал их ветер на свои острые ледяные струны, протянутые через щели храма. Но струны рвались с тихим треском и пронзительным воем зимних ветров.

Храм был стар, каменные стены и пол источали холод. Но огонь, что полыхал над нишей, в которую стекала кровь жертвы, поднялся к самому потолку и разделился надвое из-за прозрачного нароста на камне. Кристалл сиял, словно светильник, накаляясь от жара, а пламя, ударяя в потолок и устремляясь в противоположные стороны, где в стенах зияли окна-дыры, похожие на пустые глазницы черепа, обращалось в искры, что гасли в воздухе.

Босые ноги с виду юной жрицы выписывали по ледяному полу давно заученные узоры. Беда танцевала, вознося хвалу богине, и каждое её чёткое, резкое движение отдавалось толчком в груди: сердце тоже плясало в такт капающей крови оленя, рога которого скоро отправятся в костёр.

Зима выдалось долгой. Может та, кого народ близлежащих земель считает Смертью, Зимой или богиней Боли, смилуется… Услышит и явится, пусть просьба Арюшки и покажется ей наверняка незначительной.

Аря сидела на холодном полу, и глаза слепило от колких оранжевых искр. Они роились вокруг неё, вздрагивали в такт обрядовой, странной мелодии, вторили жестам Жрицы и, казалось, жужжали наподобие пчёл.

В центре храма стоял плоский камень, большой и тяжёлый, никому из людей не поднять такой. Как появился здесь — загадка.

По легендам — успела поведать ей Беда, — он был сколот с вершины Великой горы, за которой, как верили люди, находился край мира.

Беда только не верила в это, говорила, там Лес, в котором обитают духи да всякие существа. Не такие, как здесь, в этих краях их куда сложнее увидеть, а такого, чтобы они сами взаимодействовали с людьми, почти не бывает. Без участия магии, конечно, почти не бывает. Там же они наравне с человеческим родом могут жить на земле.