Книга Вышедший из ночи, страница 46 – Елена Элари

— Дай сюда этот чёртов камень!

Ра отступила назад, но по-прежнему, словно щит держала кулон перед собой.

Глубоко вздохнув, Мэл вернул самообладание.

— Ладно, я сам виноват. Хитрая, мерзкая ведьма, —уже спокойным голосом произнёс он. — Знаешь, хитрость, это не обман и не показатель большого ума, это талант ставить глупость против её обладателя, и если ты думаешь хитрить со мной, то больше не пытайся этого делать. Я не настолько глуп, замечу твою хитрость и убью тебя.

«Ну да, если я раньше не умру», — про себя заметила Ра, но вслух ничего не сказала.

На самом деле она не пыталась хитрить. Может Ра и не была обделена этой способностью, но нетерпимость её ко лжи не давала ей в полной мере пользоваться хитростью. Нет, обычно дело было в другом — Ра цеплялась к словам. Недостаток это или её достоинство, но она верила в силу слов. И не только, ещё она считала, что за сказанным всегда стоит нечто большее: чувства, воспоминания, желания, не важно, главное то, что Ра неосознанно старалась услышать больше, чем ей говорят. Иногда ей даже мешало это, ведь она не терпела пустых слов или сказанного «не подумав» и могла указать на это собеседнику: «Зачем было говорить, если ты так не думаешь?» и, получив в ответ: «Просто так», Ра раздражалась. Но теперь, похоже, её спасла эта придирчивость, ведь Мэл, жестом руки, подозвал её к себе и стал спускаться к берегу.

— Куда ты? — остановилась она у прозрачной воды.

— Не кричи! — зашипел он, отмахнувшись от неё.

— Я не кричала, — шёпотом ответила Ра, с беспокойством наблюдая, как Мэл возится за ветвями какого-то куста, росшего на берегу. — А почему не кричать? — с опаской осмотрелась она, предчувствуя, что здесь кроме них двоих есть кто-то ещё.

— А то ты не знаешь? — всё больше раздражался Мэл. — Не слышала, кто в этом озере водится?

— Эм, утопленные? Те, кого за магию казнили? — Ра на всякий случай отошла от воды. Уже потемнело, и ей стало более, чем жутко. — И что, это правда? — пусть она и спросила, но догадывалась, что ответит Мэл.

— Да, — его было плохо слышно и видно, он практически скрылся за зарослями, — но я слышал, будто из всех казнённых была только одна ведьма, которая и прокляла озеро, а так же себя и других убитых.

— Зачем? — нельзя было сказать, что Ра хотелось сейчас говорить об этом, и так было мерзко на душе от этого разговора, но от молчания ей становилось не по себе. — Зачем? — не дождавшись ответа, повторила она вопрос. — Та ведьма разве сама не должна мучиться из-за проклятья?

— Ты глупая, — Мэл выходил из зарослей спиной вперёд, таща что-то тяжёлое, — во-первых, почём мне, или кому-либо другому знать, мучаются ли ведьмы, когда перед смертью себя проклинают? Во-вторых, нет ничего удивительного в том, что она, сама не зная, будет ли страдать, всё же рискнула. Это же ведьма, оскорблённая, загнанная в угол, оказавшаяся в безвыходном положении. Да ей наплевать было, что её расплата может коснуться, лишь бы обидчики поплатились, и после её смерти осталось что-то грандиозное, напоминающее о ней, и тешащее её самолюбие!

— Мог бы просто сказать, что не знаешь! — как и Мэл, Ра перешла чуть ли не на крик. От усталости у них обоих стали сдавать нервы, к тому же, Ра и Мэл успели проникнуться друг к другу стойкой неприязнью.