Онлайн книга «Жена для Императора морей»
|
— Да что ж такое… Кораблекрушение, что ли, где-то было? Глупо… И ты не ранен, — всё же не может он выкать незнакомцу. — Вот… Анита обрадуется. И на это незнакомец выразительно и остро изгибает бровь. А затем принимается что-то показывать ему руками, то и дело кивая на море. — Шарады, значит? — ухмыляется Вова. — Значит, животное. Ты потерял кого-то? У… усы? Незнакомец энергично кивает, только на последнее отрицательно мотает головой. И показывает что-то выше себя, и шире, и хлопает себя по груди, а затем снова показывает на пустое пространство рядом с собой, где стояло воображаемое что-то или кто-то. — Корабль всё-таки? Лодка? Потерял лодку? Незнакомец тяжело вздыхает, и во вздохе этом звучит едва ли не мировая печаль. Затем, почти сразу же после этого, спотыкается и умудряется повиснуть на шее Владимира, чтобы и вовсе не упасть. И поднимает, не отстраняясь, на него своё заострённое, бледное лицо с чёрными, жутковатыми в этот момент, глазами. И судорожно, коротко втягивает в себя воздух, будто вот-вот, не сдержавшись, заплачет. Вова с трудом стоит на ногах, вцепившись в него. — Скорую вызвать? В этот момент небо прорезает золотистая молния. Незнакомец мотает головой, затем будто отмахивается от моря и бури… и всё ненадолго стихает. Вова, что ему совершенно несвойственно, чувствует желание выпить. *** Пока Любовь с удовольствием объясняет Арктуру некоторые моменты из фильма и нежится в его объятьях, стараясь не обращать на исходящий от тела жар внимания, Вова заселяет гостей, недоумённо глядящих на парня — словно-с-обложки — в вафельном халате, что сидит за ресепшеном. Да, точно так же, как Артуру Великому Анита выдала пачку одноразовыхтапочек, Вове пришлось потрошить закрома и жаловать «Русалочке» почти что бумажный (потому что на них тоже экономят) халатик, не скрывающий, насколько прекрасное у него тело. Сама Анита пыталась разговорить найдёныша, умудрилась разругаться с ним и уйти, хлопнув дверью. — Она просто голодная, наверное, — поясняет Вова. — Так что? Кому позвонить? Он долго смотрит на него, почти с обвинением. Шумно выдыхает, как бы справившись с эмоциями, и жестом просит дать ему, судя по всему, лист бумаги и карандаш. Что Вова тут же исполняет и отвлекается на служебный звонок. А «Русалочка» что-то старательно выписывает на листке, после чего протягивает его Вове. Протягивает рисунок, весьма неплохой, где изображён… перечёркнутый колокол. А рядом, на столе, стакан (или скорее ковш?) воды. В последнюю часть своего творения незнакомец с важным и требовательным видом несколько раз ударяет пальцем. Вова выдыхает и позволяет себе усмехнуться: — Ты что ли пить хотел всё это время? В ответ он кивает, и разводит руками, то ли показывая, сколько хочет воды, то ли насколько хотел пить… — Вот дурак, прости… Он бежит к кулеру на первом этаже, набирает стаканчик воды, и на всякий случай ещё один. — Вот, — протягивает парню. И тот берёт стакан, как микрофон, подносит к губам, делает глоток… вроде бы, и раздаётся бульканье. Однако, как ни странно, вода не проливается. Вместо этого за бульканьем слышится прекрасный, мелодичный, звонкий, как сталь, голос: — Я ищу брата. Он, кажется, должен быть где-то здесь. Но Вова будто не слышит слов, чересчур очарованный голосом и подачей. |