Книга Пташка, страница 98 – Ксения Скворцова

– Когда я услышала, как ты подошел, – я не знала, что это ты, лишь потом увидела, – то крикнула, чтобы предупредить. Они ведь недоброе задумали. – Голос Гнеды звучал все тише. Она опустила голову, чувствуя, что язык начал заплетаться, а тело перестает слушаться.

– А потом, как я и доложил князю нынче утром, мой неведомый спаситель помог отбиться от душегубов, – подхватил нить сбивчивого рассказа Гнеды Судимир. – Кабы не она, не стоять бы мне перед тобой.

Едва боярин успел договоритьэти слова, как Гнеда начала оседать. Было очень холодно, а левая рука, по которой пришелся удар, почти не чувствовалась.

– Помогите ей! – прикрикнул Судимир, подхватывая девушку, и сразу несколько слуг метнулось поддержать ее.

– Ох, матушки мои, да у ней весь рукав набряк от крови! – раздалось рядом чье-то причитание, но Гнеда не стала поворачивать головы. Она лишь лениво подметила, что это объясняло ощущение холода и сырости.

Поведя глазами, Гнеда вдруг споткнулась о взор Бьярки. Он смотрел на нее странно, одновременно виновато и яростно, и, встретившись с глазами девушки, с отвращением опустил голову.

– Княжич, разве твой батюшка не обмолвился, что спасший меня отрок достоин великой награды? – с горячностью и как-то нарочито воскликнул боярин. – Девушка эта провинилась, но видят Небеса, у нее доброе и храброе сердце. Она сирота, как ты слышал, так позволь мне взять ее под свою опеку. Я перед ней в неоплатном долгу.

Голова Бьярки взвилась, и широко раскрытые очи в неверии воззрились на отца.

– Что ж, воля твоя, Судимир Брячиславич, – безразлично пожал плечами Стойгнев и, не глядя больше ни на кого, знаком велел подать ему лошадь. Еще несколько мгновений, и княжич вместе со своими людьми покинул усадьбу.

– Что столпились? Али все дела переделали? – сварливо прикрикнул Жук на челядь, и все тут же зашевелились, принимаясь за оставленные хлопоты.

Бьярки, проводив хмурым взором удаляющегося Стойгнева, разом поник. Плечи его опустились, словно на них навалилась непомерная тяжесть, и в полной тишине, не встречая ничей взгляд, юноша скрылся в хоромах.

Когда все разошлись, Судимир повернулся к Гнеде, которую бережно поддерживали две чернавки. От его воодушевленности не осталось ни следа. Он выглядел изможденным и вмиг постаревшим.

– Слуги позаботятся о тебе. А потом нас ждет обстоятельная беседа.

Рана оказалась легкой, но из-за волнений Гнеда ослабла и потеряла довольно много крови. Боярин даже прислал к девушке лекаря, и тот, тщательно осмотрев и омыв язву, наложил остро пахнущую мазь и замотал предплечье чистой повязкой, повелев лежать.

Служанки переодели девушку в простую небеленую сорочку. Гнеда заметила большие от страха глаза чернавок, снимавших с нее пропитанную кровью рубаху, и облегчение, когда они воочию убедились, что их подопечная оказалась все-таки не парнем.

Девушки накрыли ее одеялом и удалились, и Гнеда попробовала заснуть, но, взбудораженная чужими запахами и звуками, лишь болталась на границе неспокойной дремоты. Трудно сказать, сколько прошло времени, когда дверь в ее горенку тихонько отворилась и на пороге возник Судимир.

– Лежи, – негромко сказал он Гнеде, которая испуганно дернулась, порываясь привстать. – Ты в моем доме. Тебя здесь никто не тронет.

Боярин сел на приставную скамью подле постели и некоторое время молча рассматривал лицо Гнеды – так, что ей захотелось накрыться с головой, только бы спрятаться от пристального взгляда. Но вот Судимир удовлетворенно улыбнулся, словно убедившись в чем-то, и его глаза потеплели. Он покосился на ее повязку.