Книга Пташка, страница 58 – Ксения Скворцова

– Садись. – Фиргалл небрежно кивнул на знакомую скамью, закончив, наконец, разглядывать воспитанницу.

Девушка последовала его приказу. На мгновение она опустила взгляд и только теперь заметила, что ее руки покрывали царапины и ссадины. Гнеда заставила себя поднять глаза на сида. Ей всегда было трудно выдерживать ледяной взор опекуна, но сейчас она была обязана это сделать.

Обида зарождалась в животе, поднимаясь все выше. Нет! Это не то чувство, что она могла показать ему. Гнеда судорожно выдохнула и добела сжала пальцы. Гнев и ненависть – вот что должно править ее рассудком.

– Ты выглядишь вполне сносно.

Неужели Фиргалл мог несколько дней назад увлеченно рассказывать ей про звезды голосом, в котором не было этого яда?

– Послушать моего сына, так ты была живым мертвецом, когда он встретил тебя.

Гнеда сглотнула и стиснула зубы.

– Зачем ты так поступил со мной?

Вместо предполагаемой холодности девушка услышала в своих словах укор. Она совсем не умела притворяться, не стоило и пробовать.

Фиргалл криво усмехнулся и поднялся. Серебристая свита сидела на нем как влитая, подчеркивая крепкий стройный стан.

– Я преподал тебе урок, а ты, вместо того чтобы извлечь из него пользу, лишь лелеешь свою обиду. – Он заложил руки за спину и принялся мерить шагами светлицу. – Никому нельзя доверять. Не в твоем положении. Ты можешь рассчитывать только на себя.

Он резко повернул голову, и это хищное движение напомнило ей Гобахана.

– Но это был ты! – с упреком начала Гнеда, но сид тут же перебил ее:

– Небеса, да ты проспала полдороги! Почему ты полагаешь,что со мной находишься в безопасности? Да, мы во владениях моего отца, но кто знает, на что готовы пойти люди Финтана? Ты хоть раз видела, чтобы я терял бдительность, даже на миг? Достаточно одной метко пущенной стрелы, и меня больше не будет рядом.

Он снова замолчал и продолжил ходить, глядя себе под ноги. Гнеда провела тыльной стороной ладони по обветренным губам. В горле так пересохло, что она отдала бы что угодно за глоток воды.

– Ты мог сказать об этом, а не бросать в одиночестве и неизвестности!

– Да, но ты бы пропустила мои слова мимо ушей. Речи – это пустое, ничто не научит тебя лучше собственного опыта. Конечно, разве стоит заботиться о безопасности, трудиться запоминать дорогу, вообще узнавать, куда и зачем тебя везут? – Он резко всплеснул рукой, прежде чем вернуть ее за спину. – Ведь рядом всегда оказывается кто-то, жаждущий тебе помочь!

Его уничижительный намек покоробил Гнеду.

– Если бы Айфэ не нашел меня… – ее голос пресекся, и девушка поспешила прикрыть рот рукой.

– О, ты скорее умрешь от жалости к себе, чем от чего-то иного! – вспылил Фиргалл, и его глаза блеснули раздражением. – Он встретил тебя на тропе к усадьбе, ты была на правильном пути! – выплюнул сид. – Еще немного, и ты бы вернулась сама. Но разумеется, это бы лишило тебя удовольствия быть спасенной. – Фиргалл с издевкой протянул последнее слово. – Если бы только твой отец мог видеть тебя сейчас!

Глаза Гнеды расширились, а кровь прихлынула к лицу. Она вскочила, вытянув руки со сжатыми кулаками вдоль тела, и выкрикнула:

– Мой отец никогда бы так не поступил со мной!

Фиргалл остановился, глядя на нее со странным выражением, которое Гнеда не могла распознать.

– Меня оставили в лесу, когда я встречал десятую зиму, – процедил он сквозь зубы. Ярость потихоньку отступала, и девушка заметила, что сид побледнел. – Я не делал с тобой ничего, через что не прошел бы сам. Ты должна быть готова, выйдя из дому, больше туда не вернуться. Ты обязана осознавать, что происходит вокруг, а не предаваться вместо этого бесполезным мечтаниям. Ты должна уметь постоять за себя. Выжить в одиночестве. А самое главное, – он смерил ее темным взглядом, – ты должна быть сильной. Страх, обида, жалость к себе – это слабость.