Онлайн книга «54 по шкале магометра»
|
Чего только нам не являлось. "Всё что тебя касается", – говорила Нина и добавляла: "Всё что меня касается". Варианты один, второй, третий. Как и с кем, и в какой мировой обстановке провести следующий год. "Крымнаш – идея неплохая, но слоган дурацкий", – сказала вечером за чаем Нина, оценивая события следующей весны. Мы внимали этим видениям с наркотической зависимостью, но не примеряли их на себя всерьёз. Она пошутила: "Ничего себе. Всё-таки придётся тебе на мне жениться, Сараев", в одном из коричневых звуков увидев свою будущую беременность. Я поддакивал, удивляясь, как беззаботно и счастливо мы проводим этот отпуск; ничего и никого нам не надо, кроме нас. Ну, и кроме яблони. Отпуск заканчивался, а на самой верхушке дерева оставалось несколько яблок, которые никак не падали. Я потряс дерево. Оно лишь слегка вздрогнуло, и яблоки остались на ветках. – Да бог с ними, пойдём собираться. – Ну конечно, – сказала Нина. – Если тебя все варианты нашей предстоящей жизни устраивают, то меня – нет. – Большой выбор, большая проблема, – пробурчал я. – Брось… Она закусила губу и пошла в подсобку за лестницей. В такие моменты её было не остановить. – Давай тогда я. – Нет уж, Сараев, держи лестницу. – Полезла наверх, ловко цепляясь за гниловатые поперечины. Я залюбовался её стройными ногами в драных джинсах и упустил момент, когда лестница пошатнулась в моих руках и Нина, вскрикнув, цепляясь за ветки, повалилась вниз с трёхметровой высоты. Что-то хрустнуло, и она выругалась: – Твою мать! Своим падением она заслонила от себя коричневый звук сорвавшегося тут же яблока, в котором я расслышал перелом Нининой ноги. *** Нога срослась довольно быстро. А потом грянула майданная заваруха – мы переглянулись, сглотнули каждый свой ком. А в январе Нина забеременела. – Вот теперь можно и в ЗАГС, – сказал я обалдело после того, как она принесла благую весть. – Разве было именно так?.. Ну, в предлагаемых обстоятельствах? – спросила спокойно она, не обращая внимания на меня и на своё особое теперь положение. Будто не таскала меня и себя несколько лет по врачам, с сухими глазами кусая губы после очередного холостого выхлопа. – Так!Так! – я наконец обрадовался и бросился её обнимать. А она хмурилась, освобождаясь от моих объятий. Крымнаш уже вовсю сверлил умы граждан, когда Нину увезла "Скорая" с плохими симптомами. После всего она лежала на диване, уставившись в стену, никак не реагируя на мои утешения. – А там ведь оставалось ещё несколько штук… – сказала глухо. – Каких штук? – не понял я. – Вадик, мы этой осенью опять поедем ведь, да? – Она повернулась ко мне и погладила меня по лицу, слабо улыбаясь. И я понял, что она говорила про яблоки. *** С тех пор мы подгадывали свои две, а иногда и три недели под коричневый звук. Мы не гадали, не выбирали, мы просто смотрели, что нас ждёт, слушая, как падают все до последнего яблоки. События мировые и личные складывались калейдоскопом в наших головах. Яркой, бесполезной кучей. Не вызывая никаких в нас действий. "Пусть всё идёт, как идёт", – говорила Нина, тихо наблюдая, как истаивает наша любовь в трясине будней. А я бесхребетно с ней соглашался. Но через несколько лет, немогущий вырваться из заколдованного круга, разрушаемый Нининой тоской, видя, как проносятся мимо из раза в раз другие пути и возможности, я стал рыпаться и дёргаться в стороны. Но получалось по Нининому – пусть всё идёт, как идёт. И получалось тускло и ровно. |