Книга Тайны ночных улиц, страница 114 – Елена Румянцева, Кирилл Токарев, Наталья Ильина, и др.

– Помню вашу матушку, – проговорил он. – В молодости она была очень хорошенькой. Жаль, что после костра такое уже не скажешь.

Я попыталась вымолвить хоть слово в ответ, но спазм сжал горло мертвой хваткой.

– Мило у вас, – человек снисходительно осмотрел обстановку комнаты. – Смотрю, обшивка у стульев еще не протерлась.

– Что вам надо? – холодно произнесла я.

– Мне – ничего. Но возможно надо вам? Вы не хотите отомстить за смерть родителей? Или гордость вашего рода потрепалась со временем, как эта мебель?

Рядом со мной встала Эсмилла, она сильнее переживала потерю родителей.

– Что для этого нужно? – спросила сестра.

– Пара пустяков, – гость взмахнул шляпой. – Вы же знаете, что ваша матушка была ведьмой?

– Нет! – горячо запротестовала сестра. – Она была хорошей.

– Да, она была хорошей ведьмой, – человек сделал ударение на последнем слове. – Ведь она лечила не травами, а заговорами, наложением рук. Ведьма… Просто она доверилась не тому, думала, что если не связать себя уговором, то можно остаться чистенькой. А вон как все обернулось.

– Что за уговор? – мне удалось выхватить основное.

Шляпа маятником качнулась в обратную сторону, я, как завороженная, проследила ее путь. Казалось, она гипнотизирует.

– С дьяволом, – спокойно произнес гость, – всего лишь и требуется – признать его над собой.

– Нет! – я в ужасе отшатнулась.

– Вот-вот, ваша матушка тоже отказалась. И где она теперь? Что же Бог не защитил ее?

Нам с сестрой нечего было ответить. Все эти годы я спрашивала: за что? И не находила ответа. Посланник попал в цель. Сестра крепко сжала мою руку.

– Я не предлагаю вам продать души, – продолжил он, видя наши колебания. – Это такая малость – всего лишь признать Его вместо вашего равнодушного Бога.

– И что тогда? – уточнила сестра.

– Покровительство. Вас никто не посмеет тронуть, хотя возможностей для этого море. Никогда не задумывались, почему о вас забыли?

– И почему? – эхом отозвалась я.

Гость проникновенно ответил:

– Потому что ему не все равно, что погибнут его, кхм, дети, которых он любит.Вот чтобы ты хотела для себя помимо мести?

Мне было всего пятнадцать лет – легкая добыча для ловца душ. Какой ум в таком возрасте? Да и жажда справедливости лишила остатков рассудительности. Я пожелала всегда оставаться молодой и красивой, несмотря ни на что. Четырнадцатилетняя Эсмилла захотела видеть будущее.

– По мере возможностей, – добавил посланник.

Я так и не услышала его имени, да и сильно сомневаюсь в том, что он нашего племени. Мы с сестрой называли его между собой Черным человеком.

Вскоре так и вышло и с местью (и судьи, и доносчик умерли в течение месяца), и со способностями. Сестра могла прорицать крайне редко и невнятно. Лишь иногда ее прорывало на внятное предсказание, но в основном о неважном. Мне же мое умение далось легко.

Когда связываешь себя уговором, внешне вроде бы ничего не меняется. Только со временем обнаруживаешь, что любовь подменяется похотью, гордость – честолюбием, живость характера – распущенностью. Часть души безвозвратно теряется. День встречи с Черным человеком стал точкой невозврата. Дальше все катилось нарастающим комом. Сестра, не получившая в дар молодость, выглядела ужасно. Веселый образ жизни оставил несмываемое клеймо на ее лице: тяжелые мешки под глазами, обвисшие брыли, пожелтевшая кожа. Она плохо спала в последнее время. Ей снился нескончаемый кошмар, который она никак не могла вспомнить. Я все думаю, может, во сне она видела свою смерть? Темные провалы на месте глаз, лопающиеся красные пузыри вместо рта, обугливающаяся от нестерпимого жара кожа.