Онлайн книга «Незваная»
|
Она вспомнила шрамы, которыми оказалось испещрено тело Незваны. Значит, кто-то тоже настолько ненавидел его, что хотел искалечить, изуродовать ещё больше. Мстиша усмехнулась и сняла с пояса отцовский нож — она смогла спрятать от Незваны лишь его, гребень Ратмира да мешочек серебра. Княжна облизнула губы, но от этого они стали только суше. Руки мелко подрагивали, и Мстислава сама не сказала бы, от страха или от предвкушения. Она закатала рукава и с привычным, доставляющим болезненное удовольствие шелестом извлекла изящный клинок из ножен. Когда тата подарил его, Мстиша удивилась. Рядом всегда были слуги, готовые помочь в любом затруднении и защитить, если потребуется. Но отец настоял, чтобы она приняла нож и носила при себе. «Всегда сражайся до конца». Мстиша закрыла глаза, словно прячась от пристального отцовского взора. Тряхнув головой и отгоняя видение любимого лица, Мстислава решительно сжала рукоять и, прокручивая запястьем левой руки, помогая себе, нанесла первый надрез. Бледная кожа окрасилась тонкой полосой багрянца. Княжна втянула сквозь зубы воздух и подалась назад, запрокидывая голову. Но, быстро совладав с собой, Мстиша вернулась в прежнее положение, заставляя себя посмотреть на сочившуюся по предплечью кровь. Свежий, отдающий железом запах щипал ноздри. Кожу жгло, и, подавив порыв прижать к ранке палец, Мстислава нанесла следующий порез. Она бы никогда не смогла причинить себе настоящий вред — даже этому ненавистному телу, — поэтому действовала осторожно и расчётливо. Она не любила боли, но сейчас боль была желанна. Было ли это стремлением наказать себя или вытеснить иную, куда более глубокую муку? Мстиша одёргивала себя, не позволяя размышлять. От мыслей одна морока. Мстислава удовлетворилась, только когда оба предплечья покрывали живые алые узоры. Тонкие струйки переплетались в причудливом танце и множились, сбегая вниз, на понёву и наст. Странно. Кровь была тёплой — отчего же Мстише делалось всё холоднее? Наверное, она слишком долго просидела на снегу. Пора было отправляться домой. Запал прошёл, и хотелось спать, но сил на то, чтобы подняться и добрести до избушки, не осталось. Вздохнув, Мстиша натянула рукава на истерзанные запястья и, обнявсебя, свернулась клубком. Она прикрыла глаза. Показалось, что кто-то погладил по голове — ласково, едва заметно. Не размежая век, Мстислава сонно улыбнулась. Откуда-то из глубин сознания послышался тихий, незнакомый и скрипучий голос: Баю-бай, Да ещё Пряха дай, Дай поскорее, Чтобы жить веселее. Бай да люли, Хоть сегодня помри. Завтра похороны. Хоть какой недосуг, На погост понесут, Матери опростка, И тебе упокой, Ножечкам тепло, Головушке добро. Разве Стояна когда-то пела эту чудну́ю колыбельную? Мысли вязли, цеплялись друг за друга, и Мстиша махнула рукой, отгоняя их, словно надоедливых мух. Окровавленная рубаха прилипла к коже. Неприятно. Лучше не шевелиться. Вот так. Холод принял её в крепкие объятия. Мстислава сомлела и покорно повалилась в тёмный, бездонный колодец сна. *** Её разбудил звук пастушеского рожка. Мстиша потеряла всякое представление о том, где находится, и чудилось, будто она и в самом деле прогуливается по полю с татой. Казалось, ещё миг, и тёплый ветер овеет лицо, а стоит лишь наклониться вперёд, как под пальцами скользнёт шелковистая грива. |