Книга Незваная, страница 46 – Ксения Скворцова

Голос подвёл Шуляка, у него перехватило горло, и на миг Мстислава решила, что он заплачет. Но колдун быстро взял себя в руки и сухо закончил:

— А мать прокляла меня и велела отправляться на все четыре стороны.

Княжна изумлённо ахнула.

— Так значит, это твоего отца жалейка? — она показала на красный угол.

Волхв кивнул.

— Единственное, что я забрал из дома.

— И что же случилось потом?

Шуляк поднял на Мстишу взгляд, и в один миг его приоткрывшаяся было личина вернулась на место. На язвительном, насмешливом лице стало не разглядеть следов далёкого детского горя.

— А что случилось потом — не твоего ума дело! — желчно процедил он и резко встал из-за стола.

Мстислава ещё некоторое время разочарованно смотрела на опустевшую лавку, слушая, как Шуляк сердито карабкается на печь, загасила лучину и улеглась на своё жёсткое ложе. Ночную тишину нарушал лишь треск неугомонного сверчка да беспокойные вздохи ворочавшейся во сне Незваны.

8. Снова человек.

Через несколько дней после ночной поездки Мстислава обнаружила на своей лавке две гладкие, пахнущие льняным маслом спицы. Но когда за ужином она поблагодарила Шуляка, тот лишь скривился, пропустив её словамимо ушей.

Теперь работа княжны пошла куда быстрее. Мстислава проводила за вязанием каждый свободный миг, совсем забыв о сне, и вскоре у неё получилось что-то вроде кольчужки — лёгкой, почти невесомой и грубоватой. Незвана кидала на её рукоделье презрительные взгляды, но Мстише было всё равно. Только бы получилось. Но когда долгожданный день настал, и готовая рубашка лежала у княжны на коленях, она не почувствовала облегчения. Лишь новый страх. Ведь теперь предстояло проверить, не обманул ли её колдун, всё ли она сделала правильно и сможет ли вернуть Ратмиру человеческий облик.

И хотя Шуляк не проявлял никакого видимого любопытства к тому, как продвигалась работа Мстиславы, в тот миг, когда она с зажатой в трясущихся руках рубашкой вышла во двор, он оказался рядом. Колдун бросил быстрый взгляд на то, во что превратились прекрасные косы княжны, и ответил скупым одобрительным кивком.

— Идём, замок отворю.

Мстислава покорно поплелась за стариком на непослушных, кисельных ногах. Во рту сделалось невыносимо сухо.

Когда они подошли к клетке, волк даже не пошевелился, лишь в полутьме коротко блеснули два жёлтых огонька. Зверь распростёрся на полу, положив морду на вытянутые передние лапы, и в самом деле походил на домашнюю собаку. Но в его расслабленной стати отражалось не развившееся со временем доверие к своим пленителям, а приобретённое равнодушие к собственной судьбе.

Шуляк принялся возиться с замком, заставив волка, наконец, повернуть голову. Дверь клетки со скрипом отворилась, и зверь предупреждающе заворчал. Шуляк отошёл в сторону, давая Мстише дорогу, и княжна нерешительно заглянула ему в глаза. Но, кажется, волхв не собирался выручать её из нового затруднения.

Сглотнув, Мстислава робко шагнула вперёд. Рокот, раздававшийся из волчьей груди, стал громче. Княжна замерла и испуганно обернулась на старика, но тот, не встречая её взгляда, смотрел на зверя, который, пошатываясь, поднялся на лапы и ощетинился.

Мстиша сглотнула и, крепче вцепившись в рубашку, выставила её вперёд, словно щит. Она сама всё начала, она и должна была закончить. Шуляк оставался рядом, но это самое большее, что он мог для неё сделать. Мстислава сама должна была войти в клетку и набросить рубашку на волка. Она сама должна была вернуть мужа, чего бы ей это ни стоило.