Книга Нелюбый, страница 94 – Ксения Скворцова

Хорт коротко кивнул Нелюбу, и Мстиша повернулась. Помытчик стоял возле крыльца, провожая глазами тронувшийся поезд, и его неутомимые руки безжизненно повисли вдоль тела.

Мстислава накинула на голову куколь и закрыла веки.

‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵

Привычный поток жизни, о возвращении которого княжна когда-то так мечтала, подхватил её, но едва ли принёс счастье. Она оказалась в руках обезумевших от радости служанок, и лишь глядя на их болезненный восторг Мстиша поняла, как жестоко поступила с ними. Из всех девушек о подмене знала одна Векша, и можно было вообразить весь ужас, что они испытали, когда вскрылась правда. Но чернавки заверили, что в Зазимье обхождение с ними было самым добрым. Всех их по очереди допросил, а после отпустил Хорт. Кроме Векши, которая так и не вернулась в гостевые палаты, где жили остальные служанки. Воевода лишь заверил, что девушка в безопасности.

Конечно, никто из них не смел спрашивать Мстиславу о произошедшем. Княжна тут же была отведена в купальню, где услужливые руки омыли каждую пядь её тела, и Мстиша лишь по молчаливым, но выразительным взорам могла догадываться о том, что думали чернавки, глядя на грязь, синяки и царапины их некогда белокожей и безупречной госпожи.

Умасленную и переодетую в шелка Мстиславу, наконец, отвели в опочивальню. Проваливаясь в мягкую тёплую перину, о которой княжна так часто вспоминала дорогой, она думала только о том, что отдала бы что угодно, лишь бы оказаться снова в мокрых, холодных обносках на жёсткой земле. Лишь бы подле Нелюба.

На утро Мстиша удивила служанок ранним пробуждением. Следовало подготовиться к предстоящей встрече с Ратмиром, и первым порывомМстиславы было велеть разубрать себя так, чтобы княжич мигом лишился дара речи. Разглядывая себя в небольшое медное зеркало, Мстиша горько усмехнулась. Давно ли она сама удивлялась тому, как от тревог похорошела Векша? Что ж, судьба явно воздавала за её чёрствость, потому что на похудевшем и осунувшемся Мстишином лице ещё красивее, чем прежде, сияли голубые глаза, ещё ярче, чем прежде алели пухлые губы. И пусть одежда нынче сидела на Мстиславе чуть свободнее, её тело оставалось нежным и белым. Нет. Во всём мире был лишь один человек, которому Медынская княжна могла не прийтись по сердцу, и его она больше никогда не увидит.

Но, помешкав, Мстиша раздумала наряжаться. Она велела заплести ей косу и надеть скромную верхницу. Брови чернавок лишь удивлённо взмыли вверх, когда княжна отказалась от усерязей и ожерелий. Мстиславе хватало кольца на пальце, и оно одно давило, точно тяжёлое ярмо.

Она не станет украшаться ради него.

Мстише не терпелось покончить с довлевшим бременем. Ей хотелось, наконец, встретить своего будущего мужа и сказать ему в лицо всё, что было у неё на сердце, не тая ничего, не скрывая ни единого чувства. Кто знает, может, в припадке ярости он разорвёт свою невесту на клочки. Что ж, тогда её наружность будет соответствовать тому, что творилось в глубинах души.

Утро тянулось бесконечно долго, и Мстислава уже собиралась отправить за Хортом, когда раздался стук в дверь, и на пороге появился сам воевода. Выслав всех служанок — единственной, кому она доверяла, была Векша, а обращать внимания на приличия после того, как Мстиша проскиталась столько дней в обществе Нелюба, казалось лишним, — княжна учтиво ответила на поклон и впустила его в покои.