Книга Чуж чуженин, страница 92 – Ксения Скворцова

Но это ничего не значило, если бы чувства Мстиславы оказались взаимными.

– Я просто недостаточно хороша для тебя, – догадалась она.

Нелюб изумленно вскинул голову.

– Ты? Для меня?

Она горько рассмеялась.

– Разве не ты говорил, что я избалованная, надменная, печалящаяся только о себе, слабая и… и… – Она захлебнулась воздухом.

Кажется, первым порывом Нелюба было прикоснуться к ней, но он остановил себя, отведя уже протянутые к ее плечам руки, словно опомнившись.

– А еще ты смелая и честная, искренняя и решительная, – с грустной улыбкой проговорил он. – И уж точно не слабая.

– Только это ничего не меняет, – прошептала Мстиша, не отрывая взгляда от его очей.

Нелюб поднял с земли камушек и, прищурившись, запустил его в сторону леса, не ответив.

– Твоя невеста, – осенило Мстишу. – Ты… ты любишь ее? – с трудом выговорила она.

Почему все это время она удивлялась тому, что Нелюб оставался равнодушен к ней, зная, что в Зазимье его ждет другая? Не всем ведь быть такими ветреными и непостоянными, как она, успевшая позабыть о Сновиде за считаные дни.

Она видела, как дрогнула жилка на виске Нелюба, как качнулись черные ресницы, как чуть заметно шевельнулись губы.

– Любишь? – еле слышно повторила Мстислава, загодя зная ответ и жадно ему внимая. Зачем-то она норовила провернуть уже вонзенный в сердце нож.

И, словно потакая ее больному желанию, Нелюб посмотрел Мстише прямо в глаза и тихо, но твердо проговорил:

– Да. Да, люблю.

Перед очами зарябило, а может, пошел колючий первый снег, и Мстиша зажмурилась. Она снова распахнула веки и вскочила.

– Мстиша! – услышала она у себя за спиной.

Она не стала останавливаться. Что еще Нелюб мог сказать ей? Что изменить?

Мстиславе некуда было бежать, и онаринулась в старую поветь. Слишком много противоречивых мыслей толпилось в голове, слишком много чувств рвало душу на части. Если то, что Мстиша испытывала к Нелюбу, было лишь прихотью заскучавшей княжны, отчего так саднило сердце?

Она не знала, сколько времени просидела в чулане. Когда Мстиша вышла, Нелюб уже не пытался с ней заговорить. Она же старалась не смотреть на него, но то и дело чувствовала на себе его взгляд, и это мучило только сильнее.

День прошел как в тумане, но ночь оказалась еще хуже. Мстиша не могла уснуть, зная, что, должно быть, проводит рядом с Нелюбом последние часы. Она без конца перебирала в уме все, что случилось с ними, каждую собственную ошибку, каждое прегрешение, каждое свое слово, что отвратило от нее зазимца. Она прислушивалась к дыханию Нелюба, и только остатки гордости удерживали ее от того, чтобы кинуться к нему. Любил он ее или нет, но Нелюб был мужчиной. И, стиснув зубы и дрожа всем телом от нашедшего на нее безумия, Мстислава заставила себя отвернуться к стене.

Ей удалось уснуть лишь под утро. Ее разбудили непривычные звуки во дворе. Раскрыв глаза, Мстиша поняла, что Нелюба нет, а с улицы доносятся голоса и фырканье лошадей.

Мстислава резко села. Сердце билось так, что стало больно дышать, и казалось, еще чуть-чуть, и оно, проломив грудину, выскочит наружу. Голоса стихли, и послышались шаги. Сжавшись в комок, Мстиша сомкнула вспотевшие ладони. На безымянном пальце издевательски блеснуло кольцо Ратмира.

Дверь скрипнула, и, вскинув в тревоге голову, Мстислава встретилась взглядом с Нелюбом. По телу прокатилась теплая волна облегчения, но оно было недолгим. В глазах помытчика отражалась странная смесь сожаления и решимости.