Книга Чуж чуженин, страница 64 – Ксения Скворцова

Мстислава успела лишь удивиться тому, каким горячим даже через одежду оказалось тело Нелюба, прежде чем он, крепко прижимая ее к себе, сделал шаг в черную гудящую пустоту.

Мстиша пришла в себя от того, что ее выворачивало наизнанку. Казалось, грудь разрывало на тысячу мелких клочков. Горло саднило, точно его изнутри драли звериные когти, а из носа и рта хлестала вода, желчь и сопли. Дышать было нечем, и она в ужасе попыталась сделать глоток воздуха, но вместо этого разразилась страшным булькающим кашлем.

Где она?

Холодно. Мокро. Темно.

После нескольких попыток все-таки удалось продохнуть, но судороги продолжали скручивать ставшее чужим тело. Мстишу еще раз вырвало, зато теперь она смогла дышать почти свободно.

Мстислава хотела пошевелиться, но ни руки, ни ноги не слушались, а в голове колыхалась темная муть. Перестав сопротивляться происходящему, она безвольно обмякла, сосредоточившись только на дыхании.

Беспамятство начало понемногу отступать, а следом стали возвращаться чувства. Пальцы коснулись земли, и Мстиша поняла, что висит вниз головой. Было очень неудобно. Тело ломило, особенно сильно болели ребра и живот, в который упиралось что-то жесткое.

Давление усилилось. Если бы в желудке оставалось содержимое, ее бы снова стошнило, но теперь он был совершенно пуст, и Мстиша лишь вымученно простонала.

– Слава Громовержцу! – облегченно выдохнул Нелюб откуда-то сверху, и она поняла, что болтается на его колене.

Он подхватил ее, точно тряпичную куклу, усадил на землю, отчего закружилась голова, и сам рухнул рядом, привалив Мстишу к себе, чтобы она не упала. У нее не было сил взглянуть на Нелюба, но, видит Пресветлая Богиня, от его полного нескрываемого облегчения в голосе Мстиславе стало чуточку лучше.

Она слышала тяжелое дыхание и чувствовала спиной, как сильно вздымалась и опадала его грудь. В скудном свете то появлявшейся, то исчезавшей за рваными облаками луны маслянистая поверхность реки казалась обманчиво неподвижной, но Мстиша ощущала гул быстрой воды.

Она пошевелилась, и зашуршавшая под ее весом галька вывела Нелюба из усталого оцепенения.

– Нужно уходить. Нас отнесло далеко, но они все равно могут найти. Посиди, я мигом.

Нелюб осторожно высвободился из-под Мстишиного тела и, удостоверившись в том, что она сохраняет равновесие, не без труда поднялся на ноги. Пошатываясь, он добрел до кромки воды и, положив правую руку на сердце, принялся что-то шептать, прикрыв глаза. Затем Нелюб рассеянно пошарил ладонямипо одежде и, не найдя того, что искал, вынул из уха серьгу и кинул в реку. Поклонившись до земли, он опять что-то пробормотал, и до Мстиславы донеслось только негромкое «отпустил».

Вернувшись, Нелюб принес Мстише пригоршню воды умыться, а потом помог встать. Положив ее руку себе на пояс, он обнял девушку и повел в сторону леса. От слабости у Мстиславы подкашивались ноги, и через несколько шагов Нелюбу пришлось остановиться, чтобы взять ее на руки. Его рубашка насквозь промокла, но горячая кожа почти обожгла Мстишину щеку, когда ее голова безвольно повалилась ему на грудь.

Нелюб сам едва держался на ногах, и Мстислава чувствовала, как от усилия подрагивали его напряженные мышцы. Бережно усадив ее спиной к стволу сосны, он ласково, точно ребенку сказал: