Книга Чуж чуженин, страница 28 – Ксения Скворцова

В то же время она осознала, что уже наступил вечер, а никто не вышиб ей дверь и не потащил ее с позором обратно в обоз. Но почему Нелюб медлил? Раз уж он сумел отыскать ее в дремучем лесу, ему не составляло большого труда найти ее на крошечном постоялом дворе. Мстиша не хотела понапрасну обнадеживаться, но не значило ли это, что Нелюб вернулся не за ней? Быть может, он и вовсе никуда не уезжал? В конце концов, зазимец был случайным попутчиком, и кто знает, не могли ли их с Хортом дороги разойтись в Осеченках?

Мстиша села и провела ладонями по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди. Она не умывалась с раннего утра и чувствовала себя грязной и гадкой в чужой, не по чину одежде. Хотелось пить и есть.

Она потерла виски. Нельзя позволять себе раскисать. Ее главным чаянием было добраться до Сновида, но начать можно и с малого.

Вполголоса поминая лешего, Мстислава отодвинула тяжелые укладки и осторожно приотворила дверь, убеждаясь, что в сенях никого нет. То и дело оглядываясь, она, чуть прихрамывая, прокралась вверх по лестнице, которая вела из подзыбицы в сруб. На свое счастье, Мстиша столкнулась с хозяйской дочкой.

– Ты ведь здесь прислуживаешь? – спросила княжна, вздергивая подбородок.

Девушка в недоумении замерла и оглядела незнакомку с макушки до пят. В ее голове явно не вязались надменный выговор и скромный наряд странной постоялицы.

– А, – озарилось веселым пониманием лицо служанки, – так это ты в клоповнике живешь?

– Что? Да что ты мелешь? У вас там и правда клопы? – взвизгнула Мстислава, и девка откровенно прыснула.

– Не знаю, до тебя там бродячие волынщики жили, может, всех с собой унесли, – ответила хозяйская дочь, явно получая удовольствие от неподдельного ужаса, исказившего лицо Мстиславы. – Тебе чего надобно-то? – сжалилась она, с любопытством разглядывая княжну.

Мстислава поежилась от отвращения. Голова закружилась,а пустой желудок сжался в болезненной судороге.

– Я есть хочу, – жалобно проговорила она ослабевшим голосом.

Девушка задумчиво вздохнула.

– Непутевая ты какая-то. Ладно, гляну пойду, там вроде одёнки с ужина оставались. Да багатья подам, небось, в потемках сидишь.

Мстислава, не чувствуя под собой ног, спустилась обратно, держась за стену, чтобы не упасть.

Хозяйская дочка и правда вскоре явилась с большим ломтем хлеба и крынкой простокваши, которые в былые времена Мстиша и не посчитала бы за еду, но нынче ей показалось, что ничего вкуснее она не пробовала. Девица, по-бабьи подперев кулаком подбородок и мелко кивая, следила за тем, как ест княжна. Она принесла с собой лучину, и теперь от яркого живого огонька каморка стала казаться чуть менее мрачной.

Насытившись, Мстиша подняла глаза на не отрывавшую от нее дотошного взгляда девку. Раньше та осталась бы для княжны безликой тенью, лишь незаметно промелькнувшей и принесшей еду и тепло, но нынче Мстислава была вынуждена смотреть на нее, терпеть рядом с собой, замечать грубые загорелые руки и засаленный передник, испытывать на себе насмешливый снисходительный взор.

Мстиша сдержала закипевший гнев. Она находилась не в том положении, чтобы давать нраву волю. В памяти отдались язвительные слова помытчика, и, превозмогая себя, Мстислава чуть склонила голову.

– Да вознаградит тебя Небесная Пряха, – с достоинством проговорила она.