Книга Чуж чуженин, страница 201 – Ксения Скворцова

Мстислава уже была готова заплакать, когда сквозь мрак ее горестных мыслей прорвался слабый луч надежды. Ведь она знала, где стоял дом Хорта, они с Ратмиром бывали у него в гостях, а после Мстиша дразнила Векшу, описывая ее будущиехоромы, чем вгоняла девушку в краску. Зная доброту бывшей чернавки, Мстислава могла надеяться на то, что та не прогонит попавшую в беду знахарку. Что, если попросить ее о приюте? Попроситься к ней в челядинки?

Сама мысль об этом причиняла Мстише почти телесные муки, выворачивая нутро наизнанку. Ей, госпоже, просить милостыню у бывшей прислужницы! А что, если Векша согласится? Быть на посылках у колдуна или получать оплеухи от разбойников было для Мстиславы не так оскорбительно, как сделаться служанкой собственной чернавки. Но, перетерпев поднявшуюся волну дурноты, она заставила себя смириться. Ей придется испить эту чашу до дна. Нет такого унижения, на которое она не пойдет, чтобы вернуть Ратмира. Чтобы вернуть себя.

У ворот усадьбы Хорта стояло двое дюжих молодцев. Мстиша поправила растрепавшиеся волосы, но это не помогло: стражники хмуро уставились на незваную гостью. Давно миновали те дни, когда Мстислава не то что не поздоровалась бы, а и в их сторону не взглянула бы. Она медленно поклонилась – каждое движение давалось с трудом и болью – и как могла приветливо обратилась к привратникам:

– День добрый. Госпожа Векша тут ли живет?

Стражники переглянулись. Не удостаивая Мстишу ответом, один из молодцев нарочито оглядел ее с ног до головы, красноречиво задерживаясь на ободранном рукаве и грязных, стоптанных опорках.

– Из какой подворотни вылезла, туда и возвращайся.

Мстислава пошатнулась. Оказывается, слова могут бить не хуже плетки.

– Ты гляди, она на ногах еле держится! – хмыкнул другой привратник. – Солнце еще над головой, а уже надралась, вон как рожа опухла.

– Совести нет, честных людей срамите, богов не боитесь! – дрожащим гневом и обидой голосом проговорила Мстиша. От беспомощности и несправедливости к горлу подступили слезы.

– Видали мы таких честных людей, – хмыкнул стражник, складывая руки на груди, – подзаборников да бродяг.

– Да как ты смеешь! – из последних сил возмутилась Мстиша. – Мне надобно с госпожой твоей увидеться!

– Ишь ты, – угрожающе насупился второй и сделал шаг вперед, наступая на нее. – Тоже мне, с суконным рылом, да в калачный ряд суется! Пошла вон, гуменница!

Мстислава против воли попятилась, но оступилась и, не удержав равновесие, повалилась на землю.

– Прошу вас, помогите! За мной гонятся, они убьют меня… Я молю вас! – совершеннозабыв о гордости, отчаянно крикнула Мстиша, но ответом был злорадный смех привратников.

– Что гогочете, как гусаки? – раздался позади знакомый резкий голос.

Стражники тотчас замолчали, а Мстиша обомлела. Неуклюже обернувшись, она увидела наездника на статном вороном коне. Он ловко спешился и, сердито сунув повод одному из своих людей, подошел к Мстише. Сердце замерло. Если у нее и была слабая надежда попасть в усадьбу через привратников, то она разрушилась в один миг под внимательным хмурым взглядом чуть раскосых глаз. Точно воплощение злого рока, Хорт всегда оказывался рядом в самые страшные мгновения ее жизни, и Мстиша едва сдержала всхлип, готовясь полететь в канаву, когда он вдруг потянулся к ней. Но вместо того, чтобы вышвырнуть Мстиславу подальше от своего дома, воевода выставил ладонь вперед, предлагая помочь ей встать.