Книга Словно ветер среди иссохших ветвей. Книга 1, страница 139 – Таль Сэуль

Тело Анны, облаченное в чистую одежду, под печальные взгляды девушек из восточного крыла вынесли на носилках и завернули в чистую белую ткань. Она была не в саване^[3], так как было решено похоронить Анну в светло-желтом пышном платье. Хотя ее лицо было покрыто волдырями и пятнами, Анна выглядела так же, как и раньше. Трудно было поверить, что прошло всего два дня с тех пор, как она умерла. Ее лицо выглядело так умиротворенно, что казалось, она вот-вот проснется, и для скорбящих это частично было спасением.

Прощальные обряды очищения и освящения проходили молча. Девушки, подходя к Анне, шептали прощальные слова и оставляли легкий поцелуй на ее щеке. Почти все смелые женщины-рыцари после последних слов отворачивались в слезах.

Попрощавшись с теми, кто заботился об Анне, Риетта целый день оставалась рядом с девочкой, пока гробовщик готовился к церемонии погребения.

Время от времени из ее очищающей руки исходил спокойный белый свет. Когда гробовщик тоже ушел, Риетта, оставшись одна в темном зале, некотороевремя тихо сидела с потерянным видом, наблюдая за Анной.

Лицо девочки было таким умиротворенным.

«Госпожа заклинательница».

Ей нравилось так звать Риетту больше, чем по имени. Было ощущение, что девочка в любой момент откроет глаза и снова позовет ее.

«Если я не стану женой милорда… то я бы хотела стать заклинательницей, как вы».

Анна такая глупышка. Что такого замечательного в человеке, умеющем освящать? Риетта может делать только это… Всего лишь жалкие способности, которые никуда не годятся. Девушка даже не может изгонять нечистую силу или исцелять.

«Даже если ты поторопишься, будущее скорее не настанет. Больше всего я волнуюсь, что ты, глядя в далекое будущее, не сможешь в полной мере насладиться прекрасными моментами настоящего».

«Год за годом ты будешь расти, хорошеть, и не успеешь оглянуться, как станешь прекрасной девушкой. Я тоже с нетерпением жду этого дня».

Будущее… Это будущее уже не настанет. Анне всегда будет двенадцать лет. Как она могла безответственно сказать что-то подобное?

«Я буду жить?»

Словно девочка уже предвидела свой конец, ее юная улыбка, утешавшая Риетту, не покидала мыслей. «Прости меня за то, что я соврала. Я ничего не смогла сделать. Я совершенно бесполезный человек, который никого не может спасти».

Риетта с грустным выражением лица протянула руку к девочке. Обмотанные бинтом кончики пальцев погладили бледную щеку Анны, глаза которой были мирно закрыты. От ощущения холодной кожи, потерявшей тепло, что-то горячее заполнило глаза.

«Теперь, когда Риетта здесь… все в порядке…»

«Прости меня. Я не смогла тебя защитить».

Единственная женщина, которой еще предстояло попрощаться с девочкой в последний раз, наконец с трудом разлепила губы:

– Покойся с миром, милая… там нет ни демонов, ни боли.

Риетта поцеловала ее в лоб.

– Прощай, Анна.

В левой руке она держала платок с неуклюже вышитым на нем словом «заклинательница»… Не в силах вытереть им текшие по щекам слезы, Риетта уткнулась в холодное запястье.

Девочка, что уснула вечным сном с умиротворенным лицом, навечно осталась двенадцатилетней озорницей.

* * *

После церемонии погружения тела в гроб началась подготовка к похоронам Анны, которые летом традиционно проводились в течение трех дней. Киллиан и трое жрецов лечили пациентов в восточном флигеле, а затем решили осмотреть западные территории.