Книга Бессердечный охотник, страница 52 – Кристен Чиккарелли

– Ты знаешь? – глаза Руны стали круглыми. – Подожди. Ты меня шантажируешь!

– А ты падаешь в обмороки от перенапряжения. Тебе нужен отдых, Руна.

Ей не понравилась жалость в его глазах, поэтому она перевела взгляд на пузырек на полу. Ах, сколько крови пропало зря. Ее можно было использовать для спасения Серафины.

Но Алекс прав. Она очень устала.

Отдых был бы весьма кстати.

В последнее время чисток проходило все меньше благодаря тому, что Руна с помощью Верити выводила ведьм из мест, куда их помещала Кровавая гвардия, а потом тайно увозила с острова.

Но это была не единственная причина. Оставшиеся в живых ведьмы перестали надеяться, что все изменится для них к лучшему, поняли, что будет только хуже. И они бежали, если могли, или хорошо прятались.

Так что, пожалуй, Руна могла позволить себе передышку на день или два.

– Нет, на месяц.

– Что? Нет!

– Я собираюсь в Кэлисна месяц.

– Что?

Достоинством Кэлиса было то, что он играл роль столицы в мирной стране на континенте. А недостатком – то, что он лежал через пролив Барроу.

«Но ты нужен мне здесь, – едва не выпалила она. – Зачем уезжать так далеко и так надолго?»

– Я списывался с деканом консерватории по поводу завершения учебы.

Руну едва не накрыла волна эмоций. Прежде всего возмущение оттого, что он готов отдать ни в чем не повинных ведьм на растерзание Кровавой гвардии. Как досадно, что у него так много желаний, не связанных с их миссией помощи.

«Но это не его миссия, а моя», – ответила сама себе Руна.

Помощь Алекса была значительной: он часто подвергал себя опасности, потому что он добрый и хороший человек, уверенный, что действия Новой республики недопустимы. Но он не принадлежал к роду ведьм, ему никогда не понять, каково это – жить, когда тебя все ненавидят и охотятся за тобой. Насколько трудно смотреть, как уничтожают людей только за то, что они такими родились.

Эта война никогда не станет его собственной. Было бы несправедливо ожидать от него желания жить, постоянно рискуя собой ради нее. Это излишне эгоистично.

Руна прижала к груди книгу заклинаний, вспомнила о бабушке, и сердце кольнула привычная боль. Ведь было время, когда она ощущала себя самодостаточной и любимой, чувствовала, что ее понимают. Тогда ей не было одиноко, как сейчас.

Прекрати жалеть себя. Бабушки больше нет. Прошлого не вернуть. Надо идти вперед и попытаться сделать будущее лучше. Так бы хотела бабушка.

– Если я вернусь в консерваторию, – продолжал Алекс, не поворачивая головы и теперь глядя в окно, – мне надо будет где-то жить. Недалеко от гавани продается дом, если все будет хорошо, я его куплю.

Руна кивнула, хотя услышанное ей совсем не нравилось.

– Если я куплю его, попрошу тебя поехать со мной.

– На весь месяц? – Руна покачала головой. Это невозможно. Страшно представить, скольких ведьм казнят за это время. Даже если всего одну, она должна попытаться это предотвратить.

– Если ты поможешь спасти Серафину, я обещаю поехать с тобой на неделю.

– На две недели, – с нажимом произнес Алекс, повернулся к ней и скрестил руки на груди с таким лицом, будто это последнее и окончательное его слово.

В следующую секунду в дверь постучали.

Алекс и Руна замерли.

– Это я, – произнесла с обратной стороны Верити.

Руна поднялась, бросила на Алекса многозначительный взгляд, говоривший: «Обсудим все позже», – и открыла дверь.