Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 250 – Карисса Бродбент

Симону удалось встать на колени.

Он повернулся к Ниаксии, поклонился и, разбрызгивая кровь, произнес:

– Моя богиня…

Я не заметила, как Ниаксия успела переместиться. Только что она парила передо мной, а в следующее мгновение уже оказалась возле Симона. Одной рукой она подняла его с земли, другой вырвала у него из груди изуродованный кулон.

Это было так неожиданно и грубо, что я тихонько вскрикнула и еще плотнее накрыла собой Райна.

Ниаксия разжала пальцы, даже не взглянув на обмякший, кровоточащий труп Симона, который с глухим стуком снова упал на землю.

Все ее внимание было поглощено изуродованным кулоном с вплавленными зубами, который она теперь держала в руках.

Лицо богини оставалось бесстрастным. Однако небо становилось темнее, а воздух – холоднее. Я дрожала то ли от холода, то ли от страха. Может, от того и другого. Я все так же склонялась над Райном и ничего не могла с собой поделать, хотя и сознавала бессмысленность моей позы.

Я не могла защитить его от гнева богини.

Пальцы Ниаксии водили по поверхности бывшего кулона и сломанным зубам, вплавленным в серебро.

– Кто это сделал?

Я не ожидала, что ее голос может звучать так… сокрушенно.

– Любовь моя, – сказала она. – Посмотри, в кого ты превратился.

Боль в ее голосе была столь неприкрытой и такой знакомой.

Нет, горе никогда полностью не оставляет нас. Оно не щадит даже богов. Две тысячи лет прошло, а она продолжала испытывать нежность к мертвому Аларусу.

Ниаксия резко вскинула голову.

Ее взгляд остановился на мне.

У меня исчезли все мысли. Пристальное внимание богини было разрушительнее любой природной стихии.

Кулон в ее руках исчез, а сама она вновь оказалась передо мной.

– Как такое случилось? – прорычала она. – Мои дети раздирают труп моего мужа ради своей жалкой выгоды? Какое вопиющее святотатство!

«Не молчи, Орайя, – настаивал голос внутри. – Объясни ей. Скажи что-нибудь».

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы вытолкнуть слова наружу.

– Согласна, – сказала я. – Но я готова вернуть то, что по праву принадлежит тебе, Матерь. Кровь твоего мужа.

Я раскрыла пальцы. Флакон дрожал вместе с моей ладонью.

Лицо Ниаксии смягчилось. Я увидела проблески скорби и печали.

Она потянулась к флакону, но я убрала ладонь. Надо же быть такой дурой! Я сразу пожалелаоб этом, видя, как лицо богини снова сделалось гневным.

– Я предлагаю сделку, – выпалила я. – Одно твое благодеяние, и флакон твой.

– Он и так мой, – ответила Ниаксия, и ее лицо заметно помрачнело.

Она была права. Я по глупости вздумала предлагать ей то, что мне не принадлежало. Сама идея сделки с богиней выглядела фарсом. Конечно, я была испугана. Хорошо еще, что я стояла на коленях, иначе ноги бы меня не удержали.

Моя ладонь лежала на груди Райна. Я чувствовала угасающее биение его сердца и свое нарастающее отчаяние.

– Матерь, я взываю к твоему сердцу, – продолжила я, давясь словами. – Ты знаешь, что значит терять любимого. Прошу тебя. Ты права: кровь твоего мужа принадлежит тебе. Я знаю, что мне непозволительно торговаться и ставить условия. Но я прошу… проявить милосердие.

Я торопливо сглотнула. Дальнейшие слова липли к языку, давили на него. В иных обстоятельствах я бы посмеялась собственной глупости. Всю жизнь я мечтала попросить Ниаксию об этом даре, но и представить не могла, в какую минуту обращусь к ней с просьбой.