Книга Змейка и крылья ночи, страница 178 – Карисса Бродбент

– У тебя тоже, – прошептала я, не отрываясь от его губ.

Должно было пугать, что он настолько дико меня хочет.

Но не пугало. Только распаляло мое собственное желание до исступления.

Он прижал меня сильнее, туже стянув мне волосы, и запечатал мой рот поцелуем, таким внезапным и страстным, что все померкло. Он наклонился, выпустил мои волосы и, обхватив ягодицы руками, поднял меня. Я целовала его губы, подбородок, шею, а он отнес меня в свою комнату, и мы вдвоем упали на кровать. Он накрыл меня широким торсом. Я высвободила руки, чтобы заняться его доспехами. Дело предстояло непростое– все эти пуговицы и ремни, через которые пробираться вслепую было особенно трудно.

Через несколько секунд он рассмеялся, оторвавшись от моих губ.

– Не получается?

Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, – и, богиня, я уже затосковала по его губам. Но не успела я посетовать, как замерла от его красоты. Уже наступило утро, и хотя шторы были задернуты, легкий намек на солнечный свет проскользнул через ткань и обрисовал его силуэт золотым поцелуем. Я раньше не замечала, сколько рыжины в его волосах – и крыльях, которые так и остались расправленными. Я невольно дотронулась до них, отчего Райн резко втянул воздух. Они оказались мягче, чем я себе представляла.

Он деликатно отвел мою руку.

– Оставим до следующего раза.

– Это… щекотно?

– Можно сказать и так, – усмехнулся он.

Если он рассчитывал этим ответом меня удержать, у него ничего не получилось. К моему разочарованию, оставив облачко дыма, крылья исчезли. И он наклонился, словно для нового поцелуя, но остановился, вбирая меня глазами так же, как только что делала я.

Его руки потянулись к пуговице на моем доспехе.

– Можно я?

Я сглотнула.

Мне этого хотелось – Матерь, как мне этого хотелось, до скользкой боли внизу. Но что-то во всем этом странно меня тревожило, заставляло сердце биться в грудной клетке, словно пойманная птица. Мне не нравилось так это воспринимать. Но память о том одном-единственном случае, когда я это делала, все еще не отпускала – вырезанная на моем теле карта, которую нельзя было стереть.

– Ты первый, – прошептала я.

Райн сел. И медленно, пуговица за пуговицей его доспех раскрылся. Два полотнища потертой в боях кожи разошлись, открыв самое потрясающее тело, которое я когда-либо видела. Когда он скинул куртку с плеч, свет заиграл на его коже, и я испытала ревность – оттого, как этот свет заполнял трещинки и углубления, как целовал зарубцевавшиеся раны, как вздрогнул на темных волосках у него на груди и ниже пупка и исчез под низкой талией брюк.

Я перестала дышать. Он поймал мой взгляд и взбесил меня ухмылкой, по которой я поняла, что он прекрасно знает, о чем я думаю.

Ну и ладно.

Я перекатилась на край кровати и встала.

– Куда ты собралась? – спросил он.

– Никуда.

Я повернулась к нему спиной и занялась пуговицами своей куртки. Потом ремнями штанов. Куртка упала на пол, я стянула штаны.

Райн закрылрот.

Я повернулась.

Он замер. Он удивительно воплощал в себе эту невозмутимость – вампирскую невозмутимость, от которой замолкал мир вокруг. Он вбирал меня целиком, начав с лица и постепенно двигаясь вниз. Я чувствовала на себе этот взгляд, как если бы это было его прикосновение – ласкающее шрамы у меня на горле, изгиб ключицы. Чувствовала, как он задержался на моей трепещущей груди, прикрытой спадавшими черными прядями длинных волос. Двинулся дальше, по животу, прошел вдоль воспаленных свежих розовых шрамов. Остановился в точке слияния бедер. У него раздулись ноздри и потяжелел взгляд – почувствовал ли, уловил ли он запах моего желания?