Книга Дети павших богов, страница 240 – Карисса Бродбент

– Эф, – бормотал он. – Ты помнишь? Или они тебя и памяти лишили?

…Эф?..

Имя пронзило меня копьем. Что-то внутри раскрылось зияющей дырой. Я чувствовала, как чужие руки шарят в моем сознании, расшвыривают мои мысли. Руки Макса вцепились в меня. В затылке – я ударилась им о каменную стену – расцвела боль. Я ее почти не чувствовала. Меня рвала на части эта чужая магия.

Решайе вопил, и я вопила, и наши голоса сливались где-томежду реальным и духовным миром.

…Дай мне умереть!.. – вопил Решайе. – …Я уже умерла! Пусти меня!..

– Эф, ты не умирала.

Одна рука потянулась к моей щеке, накрыла ладонью. Его лицо приблизилось к моему, нос к носу. Ладонь его была горячей, и, когда она прижалась к моему виску, его магия ворвалась прямо мне в голову.

Боль была нестерпимой. Я едва дышала от боли.

И в этот миг столкнулись несколько миров. Я уже не стояла в Шраме, глядя в знакомое и чужое лицо Макса. Я смотрела в совсем незнакомое лицо – мужское лицо под волосами темной меди, с зелеными, как мох, глазами, и сквозь волнистые локоны торчали острые кончики ушей.

А над собой я видела звездное небо, в котором узнала нижний мир, глубочайший уровень магии. Я видела, как кровоточат связавшие нас магические нити – между мной, Максом, Решайе. И еще множество нитей, сотни, тянулись к нему – к тому, кто овладел Максом.

…Почему ты так меня называешь?.. – шепнул Решайе.

Я видела Макса, но видела и того, кто стоял за ним в тысяче миль от нас и в то же время здесь, – его присутствие расходилось по поверхности магии, как кровь по воде.

«Эф, – шепнул он. – Так тебя зовут».

Искра печали. На удивление человеческое чувство.

«Да, это ты».

Предательство. Взбитые ветром светлые волосы.

Золотые травы под пальцами.

Теплые объятия, запах кожи. Безопасность.

«Эф, ты знаешь».

Эф… Ненависть – ненавижу, как он произносит это имя. Ненавижу и люблю. Знаю его. Доверяю им. Оплакиваю их. Может быть, люблю их.

«Ты просто забыла».

Нежность сменилась ледяным холодом. Связавшие нас магические нити потемнели – они несли зло. Лицо медноволосого застыло в гневе.

«Ты забыла из-за того, что они с тобой сделали. Но я пришел забрать тебя домой».

…У меня нет дома… – шептала Решайе.

Но еще не дозвучали эти слова, когда ладони Макса обхватили мое лицо – в уродливом подобии нашего прощания – и боль порвала меня надвое.

И он принялся выдирать из меня Решайе.

Мир разваливался. Я бросил в бой всего себя, всю магию до крошки, всю уцелевшую силу воли до капли. Мое пламя по-прежнему гудело, уже не подчиняясь мне. Оставшимися малыми силами я пытался шептать ему, не дать пожрать всех. Но мою магию почти целиком вытянула та сущность, что держала меня изнутри. Я не сумел закрыться от глубочайшего уровня магии – как будто дверь к нему кто-то подпер изнутри. Тисаана еще сражалась, но слабела – закрыла глаза, кривила рот в беззвучном крике боли. Король проник глубоко в ее мозг. Искал. Рассекал.

Стой, стой, стой…

Я будто колотил кулаками по стеклу.

У Тисааны дрогнули веки. Вновь открывшись, ее глаза разом обратились ко мне и удержали мой взгляд, всматриваясь, блестя от слез.

– У него корни, – выдавила она. – Повсюду, Макс. Он повсюду связан с этим миром.

Она едва выговаривала слова.

Меня накрыло ужасающее понимание. В мире под нашим миром, в том мире, что стал мне ловушкой, я поднял взгляд – на светящиеся нити, полосовавшие небо от звезды к звезде.