Книга Дети павших богов, страница 234 – Карисса Бродбент

Я еще держался.

Оба мы это понимали.

Она потянула старое воспоминание, от которого скрутило обоих. Одинокая девочка и недовольный мальчуган прячутся от гостей на празднике. «Буду звать тебя просто Максом».

– Я мог бы победить, – сказал я. – Ты знаешь, что мог бы.

– Попробуй, – процедила она сквозь зубы.

В затылке у меня звенело предостережение Саммерина.

– Я не хочу победы таким путем.

Мир распадался. Ничего не осталось, кроме нашей магии и магии Шрама.

– Сдайся, и покончим с этим.

С тем же успехом я мог бы уговаривать ураганные ветры. Не знаю, зачем и пытался. Лишь слабая тень колебания скользнула по ее лицу. А потом остатки наших добрых воспоминаний затопила дикая ярость.

– Нет, – шепнула она.

И мир рухнул.

Я не знаю названия тому, что она делала. Казалось, голова моя треснула, как яйцо, и выплеснула желток воспоминаний. Я ничего не видел, не мог дышать. Сквозь туман и боль я видел кровь на ее руке. Видел раздавленный пузырек в ладони.

Я знал ее магию. Это была мощная магия. Но здесь… здесь было другое. Гораздо хуже. Как далеко зашла она в своих опытах с глубинной магией? Мне только сейчас пришло в голову, что я ни разу не спросил.

В меня ворвалась уверенность: сейчас меня не станет. Я видел стоящую над собой смерть. «Я так долго тебя ждала, – шептала она. – Ты здесь наконец?»

– Еще нет, – ответил я.

И открыл вторые веки.

У меня побелели костяшки. Весь Шрам озарился багровым светом, словно открылась рана, и сердце у меня замерло.

Я знала, что это. И не только знала – чувствовала: глубочайшая магия Макса, та странная магия, что взывала и к живущей во мне чуждой силе.

Саммерин еле слышно выбранился:

– Я же его предупреждал!

– Ему пришлось, – пробормотала я.

Да, во мне шевельнулось и облегчение. Я знала, как могущественна магия Макса. Нура была сильна, но не настолько. Да, если Макс обратился к этому средству, значит дошел до края. Но еще это означало, что он победит. Не может не победить.

И тут я уловила что-то в движении воздуха.

Не умею описать этого по-другому – это походило на звук, скребущийся прямо в ухе, колеблющий и сотрясающий кости. У меня встали дыбом все волоски на руках. Все, что лежало в желудке, разом прокисло, и я отшатнулась от перил, зажимая рот ладонью.

И под всем этим было что-то еще. Больное, мерзкое, знакомое.

Саммерин бросил на меня странный взгляд:

– Что это?

Сиризены будто разом обмякли и тут же напряглись. Даже Ансерра покачнулась и крепче стиснула копье.

– Что это? – вырвалось у нее.

– Ты тоже чувствуешь? – Ариадна обернулась ко мне.

Я кивнула. Ужас стискивал мне внутренности.

Я бросилась к перилам, заглянула вниз. Ничего не видела – только рыжие отблески и магический туман Шрама. Но темная тяжесть нарастала, нарастала, нарастала в глубине сознания.

– Что-то не так, – выдавила я. – Я спущусь.

Я повернулась к Саммерину и похолодела.

Он с изменившимся лицом смотрел мимо меня.

– Ариадна, – тихо выговорил он.

Я развернулась.

Безглазая воительница обвисла, как марионетка на ослабевших нитях, – так не похоже это было на ее неизменную жесткую грацию. Мгновение спустя я увидела то, что раньше заметил Саммерин: тонкие жилки под ее кожей и сплетение вокруг шрамов в глазницах окрасились знакомой чернотой.

Едва я это заметила, копье Ариадны налилось светом, и она ринулась на Саммерина.