Онлайн книга «Дети павших богов»
|
Я поднял ножницы. Они заржавели, но еще резали. Я принялся трудиться над кустами. Немного погодя послышались шаги. – У тебя ужасно глупый вид. Я слышал в голосе Тисааны улыбку. – От этого? – Я дернул плечом, так что накрученное до ушей одеяло подскочило. – Зато удобно. – Ты похож на… спящего червяка. – Спящего червяка? – Такой, он делает шелк. Когда, знаешь… Она закрутила вокруг себя руками. Я только глаза таращил: – Что это должно означать? Кокон? – Да, кокон!Точно! – Вознесенные над нами, да ты поэт. Она устроилась рядом, сверкнула глазами: – А ты скажи это на теренском. Поглядим, у кого лучше получится. Справедливо… Я собрал в ладонь горсть опавших лепестков, зажег огонек и превратил их в пепел. Даже такая малая магия далась с трудом, будто что-то у меня в жилах ей противилось. – Тисаана, смотри. – Я потряс кулаком с мертвыми листьями и лепестками. – Глаза бы не глядели. – А по-моему, так сад еще красивее. Он… свободный. Показал, что может обойтись без полоумного отшельника, который целыми днями с ним возился. Ух! – Полоумный отшельник был бы благодарен, если бы ты не обесценивала труд его жизни. – Но если он теперь не такой уж отшельник и не так уж полоумен? – Не хочу тебя огорчать, но быть ему полоумным до конца дней. Тисаана тихонько хихикала. Я и сквозь слои одеяла почувствовал ее голову у себя на плече. – Тем и хорош в числе прочего, – пробормотала она. – И ладно, лишь бы не был отшельником. Рука у меня замерла. Я выронил ножницы и вместо них нашарил пальцы Тисааны. Выгодный обмен. Как и раньше. Нет, я больше не был отшельником. Хотя для того, каким я был раньше, «отшельник» – слабо сказано. Одиночество стало нераздельно со мной, как гниющая культя. Я и не понимал, как тоскую без связи с людьми, пока ее не вернул. И не понимал, как боялся снова потерять, пока не потерял – почти. – Ты как себя чувствуешь? – спросил я. – Лучше. А ты? – Лучше. Я оглянулся на нее. Она морщила лоб с очень знакомым мне выражением. – Что? – спросил я. Она, моргнув, повторила: «Что?» – и я тронул пальцем знакомую морщинку между бровями: – Это зачем? Она опустила взгляд на свои ладони, нахмурилась. – Нет магии? – шепнул я. – Совсем нет. – Она покачала головой. – Дай срок. Ты всего несколько дней как умерла. – От этих слов, прозвучавших вслух, меня пробрала дрожь, и губы сами собой растянулись в оскале. – Ничего не жалко, чтобы избавиться от того чудовища. Тисаана покивала, но она молчала, и я достаточно ее знал, чтобы видеть, как вращаются, вращаются, вращаются колесики у нее в голове. Я поцеловал ее в лоб, вдохнул запах лимона. – Время есть, – сказал я. – Время есть, – отозвалась она, и я понял, что она изо всех сил старается в это поверить. Время было. Чуть не всю мою жизнь время становилось проклятием – его приходилось убивать, ане беречь. А теперь? Теперь я в нем купался. Время есть. Самые дивные слова. Подарок, драть его. Мы все делали медленно. Вечером затеяли до смешного сложный ужин, наготовили столько, что вдвоем не съесть, – потому что время было. Мы ели несколько часов, перемежая изредка стаканами вина и долгими бесцельными разговорами. Потом мы развалились перед очагом и читали, то и дело прерываясь, чтобы поделиться прочитанным, так что осилили всего по несколько страниц. Не беда. Время у нас было. |