Книга Дети павших богов, страница 156 – Карисса Бродбент

– Нас хочет видеть Зерит. Боюсь, у вас даже не будет времени принять холодную ванну.

Эта фраза вполне заменила ведро холодной воды. Ничто не могло сбить настроение лучше призывающей руки Зерита.

– Зачем? – Тисаана помрачнела.

– Не знаю. Он, насколько я понимаю, в своем крыле.

Я помолчал.

– То есть он сидит у себя, вместо того чтобы выхаживать павлином, торжествуя свою победу?

Нура так поджала губы, что стало ясно – она тоже удивлена.

– Именно так.

У меня зародилось дурное предчувствие. Мы переглянулись, – видно, все трое подумали об одном. И молча пошли к лестнице.

За время Ривенайской войны я несколько раз побывал во дворце в крыле короля. Там было красиво – той же душной красотой, какой отличался весь дворец. Покои были достаточно просторны, чтобы вместить целый дом, и уж точно просторнее комнат Зерита в Башнях. Стекло потолков главного зала разбрасывало блики солнца по черной мраморной плитке полов. Немногочисленные предметы обстановки беспорядочно жались к стенам, словно Зерит велел вынести вещи Сесри, а своими заменить не успел.

Он не показал, что заметил нас. Стоял у окна, глядя на разбредающихся по дворикам гостей.

Дверь закрылась, и мы неловко остановились, дожидаясь, пока он обернется.

Наконец Нура откашлялась.

– Что за срочность?

– Никогда не считал себя наивным.

Голос Зерита звучал непривычно тихо; обычное ленивое обаяниесменилось хрипотцой, от которой у меня зашевелились волосы на загривке.

– Откуда бы взяться наивности в мире, который меня вырастил, – продолжал он. – Какая тут наивность, когда шестилетним видишь, как умирают от голода. И все же там можно было поторговаться за жизнь. Вот в чем моя ошибка. Я думал, что выторговать можно все. Думал, это так просто. Сделаю правильные ходы. Задам жару кому следует. Наряжусь как положено, приму подобающий титул, подцеплю под ручку подходящую женщину. И будет мне власть.

Он наконец-то обернулся к нам.

Я проглотил ругательство.

Он походил на ходячего мертвеца. Глаза утонули в темных тенях, по бледной коже вальтайна разбегались паутиной черные жилки. Он страшно отощал с тех пор, как я видел его в последний раз. Волосы свисали на лицо белыми щупальцами – нечесаные, неприбранные и, кажется, давно не мытые.

Корона никогда не была ему к лицу, всегда казалось, что на его голове она плохо сидит. А сейчас она выглядела неуместной до смешного, словно кто-то вырезал кусок с парадного полотна и приляпал на посмертный портрет.

Он уперся взглядом в Тисаану:

– Этого не выторгуешь, да, Тисаана? Все равно, что у тебя есть на продажу. Отдаешь все за приз – яблоко с вырезанным на боку миром… – Он с кислой улыбкой оглянулся на гостей за окном. – А оно, оказывается, прогнило насквозь.

– Зерит, – негромко отозвалась Тисаана, – тебе нехорошо?

Вырвавшийся у него звук мало походил на смех.

– Конечно мне нехорошо. Я окружен предателями.

Он взглянул на Нуру. Потом на меня. И на гостей во дворе. И наконец снова на Тисаану:

– У меня для тебя подарок, Тисаана.

Мое предчувствие стало ужаснее некуда.

Зерит дал знак стражнику у дверей. Двери открылись, в комнату втащили двоих, бросили на колени у наших ног.

Первой была богато одетая женщина с выбившимися из изящной прически золотыми прядями.

Вторым – тощий парень, медноволосый. Когда он поднял голову, я увидел обезображенное лицо – рассечена губа, две треугольные дыры на месте носа.