Книга Мать смерти и рассвета, страница 66 – Карисса Бродбент

Трона Оршейд не было.

На ступенях помоста засохли лиловые потеки, когда-то расплескавшиеся прекрасным водопадом.

Я уставилась на них.

Смерть. От этого места разило смертью.

– Когда я залечил раны, полученные в Нирае, то отправился сюда, – начал Кадуан. – До меня дошли слухи, что твой отец собирается напасть на Дом Своевольных Ветров, и я приехал поговорить с ним. Я прекрасно понимал, особенно после случившегося в Нирае, что война между двумя самыми могущественными Домами фейри обернется для нашего народа катастрофой.

Он раскрыл сжатую ладонь и показал мне горсть розового порошка. Затем дунул на него – порошок густыми клубами взвился в воздух. А когда он рассеялся, я провалилась в прошлое. Передо мной возвышался нетронутый помост. В центре комнаты стоял молодой Кадуан в простой грязной одежде. Мой отец восседал на троне, с одной стороны от него сидела мать, а с другой – Оршейд.

При взгляде на эти лица у меня перехватило дыхание. Неосязаемая картинка была слегка размытой, но мне ужасно хотелось протянуть руку и коснуться родных.

Молодой Кадуан не стал преклонять колени перед королем. Отец презрительно ухмыльнулся, в его глазах полыхнула знакомая ненависть. Он величественно поднялся с трона:

– Ты приходишь в скорбящую семью и позволяешь себе проявить неуважение?

– Скорблю и я, поэтому не пытайся меня оскорбить. – В голосе Кадуана явственно звенел гнев. – Я пришел сюда только из уважения к Эф. Хочу обратиться к тебе как король к королю. Твоя жажда власти уже привела к бесчисленным жертвам, но ты еще можешь остановиться. Я умоляю тебя остановиться и перестать разжигать войну, пока она не уничтожила всех нас.

Отец презрительно усмехнулся, его глаза потемнели.

– Разжигать войну? Я сражаюсь за свой Дом. Уж тебе-то стоит это понимать, особенно после того, как я приютил твоих людей. Ты получил корону только благодаря мне, и я буду мстить и за твой народ тоже.

– Ты жертвуешь чужимижизнями, пытаясь получить все больше власти. Если ты считаешь, что этого никто не понимает, ты еще глупее, чем я думал.

Оршейд потрясенно распахнула глаза. Мать, казалось, чувствовала себя все более неуютно, ерзая на стуле, как непоседливая птичка, отчаянно мечтающая взлететь.

Никогда в жизни я не видела на лице отца столь жгучей ярости. На миг он застыл, а затем в два прыжка соскочил со ступеней и ударил Кадуана с такой силой, что тот повалился на пол.

Кадуан мгновенно оправился и поднялся на ноги грациозным движением. Если бы не заметная дрожь в правой ноге, еще не оправившейся после ранения, можно было подумать, что упал он намеренно.

– Предатель! Неблагодарная змея! – взревел отец. – Да кем ты себя возомнил, что посмел бросить мне вызов? У тебя даже нет Дома, ты только на словах правитель. Я прикажу казнить тебя за измену, и даже твой собственный народ не станет тебя оплакивать.

Кадуан оставался убийственно спокойным. Его взгляд метнулся к моей матери, дрожавшей на своем троне.

– Сарейд, – обратился он к ней, словно в зале больше никого не было. – Ты можешь положить этому конец. Сама знаешь – в глубине души.

Никто и никогда не разговаривал с матерью подобным образом – остальные обращались с ней как с маленьким ребенком. Она испуганно покачнулась на троне, замотала головой.

– Ты все понимаешь, – твердо продолжал Кадуан. – Сарейд, Дом Обсидиана принадлежит тебе. Он твой. Ты позволила мужу завладеть короной. А теперь позволяешь ему разрушать твой Дом. Останови его. Я знаю, что ты можешь.