Книга Мать смерти и рассвета, страница 184 – Карисса Бродбент

– У меня все это в голове не укладывалось, – продолжил Брайан. – И я пришел к такому выводу: думаю, они взяли заложников. Скорее всего, сначала схватили девочек. Может, Киру или Шайлию, но ведь Мариска наверняка стала отбиваться и…

Я больше не мог терпеть, бросил лук и повернулся к нему:

– Хватит. Не хочу это слушать.

На лице Брайана вспышкой промелькнуло выражение – чтоб вас, неужели обида? Он заиграл желваками:

– Ты не хочешь знать, что произошло? Ты не задаешься одним и тем же мучительным вопросом последние десять лет?

Внезапно я понял, почему Тисаане и Саммерину идея отправить меня подальше и никогда больше не видеть показалась милосердной.

– Ты хочешь, чтобы в случившемся был какой-то смысл, – ответил я. – Но в нем никогда не было смысла.

– Я хочу понять, что там произошло.

– И чем, катись оно все, тебе это поможет? Зачем тебе знать, как наши родные страдали перед смертью? Хочешь запомнить их такими?

– Я только такими их и помню, – сквозь зубы выдавил он. – Помню миллион разных вариантов, проигрывающихся в миллион разных мгновений за те два часа. Я представляю себе все то, о чем у меня есть вопросы, но нет ответов. Неужели нашей матери пришлось смотреть, как они умирают?

– Брайан, хватит.

– Эти мерзавцы изнасиловали наших сестер…

Проклятье, это невозможно вынести!

– ОСТАНОВИСЬ!

– Не могу, – выдавил он. – Я не могу остановиться. Именно это я пытаюсь сказать. Я представляю бесконечный ужас. Он никогда не прекращается. Разве у тебя не так?

Какая же мрачная ирония! Он провел десять лет, пытаясь мысленно воссоздать одно ужасное деяние. Я провел десять лет, пытаясь забыть их все.

– К тому же, – добавил Брайан, – разве наша семья этого не заслуживает? Разве родители, братья и сестры не заслуживают, чтобы мы знали об их последних минутах, чтобы воспоминания не были утрачены? Даже на поле боя солдаты могут передать последнее слово.

– Ты же понимаешь…

– Я должен дать им такую возможность.

С последними словами у него вырвалось рычание. Брат резко отвернулся, его плечи судорожно вздымались и опускались.

Не знаю, почему мне никогда не приходило на ум, что он страдает так же сильно, как и я. Но мысль эта пришла как в тумане. Она не могла громко отозваться внутри сейчас, когда мне с трудом удавалось держать себя в руках.

– Прости, – с трудом выдавил я.

Я не ожидал, что это слово окажет настолько сильное действие – всего одно слово, в котором крылось гораздо больше, чем знал Брайан. Он испустил глубокий, долгий вздох и обернулся. Злость исчезла с его лица, осталась только усталость.

– Я… ты ни в чем не виноват.

Я так сильно прикусил язык, что почувствовал кровь. Брат вздохнул:

– Сегодня просто трудный день.

– Трудный день, – тихо согласился я.

Возможно, я мог бы сказать больше. Возможно, мне следовало сказать больше. Но вместо этого я запрятал правду как можно глубже, и остаток утра мы охотились, уже почти не разговаривая.

ТИСААНА

Когда мы выбрались в город, я вела себя крайне осторожно. Без Ишки я не могла зачаровать свою внешность, и не стоило ради такого дела тратить одно из его перьев, но все же я постаралась стать менее приметной. Надела куртку и застегнула рубашку под горло, чтобы скрыть бо́льшую часть пятнистой кожи, а волосы убрала под капюшон. Люди в Трелле нередко прикрывались подобным образом от солнца, особенно в полуденные часы, поэтому я не выделялась из толпы, когда мы с Саммерином отправились на рынок.