Книга Дочь всех миров, страница 86 – Карисса Бродбент

– Но только в конце я поняла, – продолжала я. – Он любил меня как вещь, принадлежащую ему. Не как человека.

Произнести это откровение вслух оказалось больнее, чем я думала.

Макс сжал челюсти так сильно, что в лунном свете я видела выступившие желваки.

– Он заслужил смерть. – Он бросил на меня еще один взгляд исподлобья. – А тот блондин?

Боги, сколько всего он успел подглядеть? Видимо, удивление отразилосьна моем лице, потому что Макс наградил меня легкой улыбкой:

– Ты была не готова морально к проникновению в разум и все еще находилась в моей голове. Считай, что мне досталось место в первом ряду.

– Тогда у меня встречный вопрос. Та девушка с черными волосами. Кто она?

Лицо Макса ожесточилось. Он долго молчал.

– Это моя сестра.

Щелк.

Он отвернулся от меня и дальше заговорил уже знакомыми рублеными, отрывистыми фразами:

– Отвечая на твой следующий вопрос – да, она тоже погибла.

«Потери на войне», – вспомнилось мне.

– У тебя были еще братья и сестры?

– Нас было семеро. И родители.

Щелк. Быстрее и резче.

– В доме всегда стоял шум.

Семеро. Как страшно, должно быть, жить в большой семье и вдруг оказаться… в пустоте.

– Расскажи мне о них, – тихо попросила я.

– О моих родных?

– Да. Какими они были?

Руки Макса замерли на коленях, уголки рта поджались. Взгляд стал далеким, словно он стоял у пруда памяти, готовясь попробовать воду кончиками пальцев.

– Слишком долго рассказывать. Отец был шумным и дружелюбным. Мать вела себя сдержанно и стеснительно.

Щелк. Уже медленнее.

– У меня было три брата и три сестры. Брайан, Вариасл и Атраклиус. Потом родились близнецы, Шайлия и Мариска. А потом Кира.

Шесть братьев и сестер. Я представила себе юного Макса, забившегося в угол, чтобы спрятаться от шума, или ссорящегося с братьями и сестрами из-за повседневных мелочей. Неудивительно, что он так придирчиво относился к своим вещам. Ведь в доме, где он вырос, ему постоянно приходилось защищать свои пожитки.

– Мне кажется, ты был вторым по старшинству, – предположила я.

Достаточно взрослый, чтобы брать на себя ответственность за других, чему я постоянно видела подтверждение. Но достаточно юный, чтобы вступить в армию ради заботы о других.

Макс бросил на меня удивленный взгляд:

– Хорошая догадка.

Я приложила палец к глазу, довольная собой.

– Я вижу тебя, Макс. Ты не такой загадочный, как тебе кажется.

Хотя тут я немного покривила душой. Приятно было понемногу проникать в тонкости его натуры, но у меня оставалось еще много вопросов.

Макс одарил меня ухмылкой, ясно говорящей, что он тоже все прекрасно понял.

– Тогда, о всевидящая, мне больше не нужно отвечать на твои вопросы.

– Расскажи о той сестре, которую я видела.

Улыбка исчезла с его лица.

– Мы не будем говорить про ее смерть, – быстродобавила я. – Расскажи о ее жизни.

– Это была Кира, самая младшая.

Щелк. Вместо того чтобы сжечь мертвый цветок, он продолжал держать его в руках, сложенных на коленях.

– Она была очень странная. Ей нравились – как бы получше сказать – отвратительные вещи. Например, пауки. Умна была адски. И она только начинала жить. Ей было двенадцать, когда она погибла. Нам уже никогда не увидеть, что из нее могло получиться…

Он пытался подобрать какие-то слова, но сдался и погрузился в молчание.

Как всегда, мысли Макса скрывал занавес, который я не могла раздвинуть. Но я все равно чувствовала его тоску, висящую в утреннем воздухе между нами, – отголоски того горя, что я нашла в его разуме и что постоянно заполняло мое собственное сердце. Чувство потери было хорошо мне знакомо.